Под смутный говор, стройный гам,
Сквозь мерное сверканье балов,
Так странно видеть по
Высоких старых генералов.
Приветный голос, ясный взгляд,
Бровей седеющих
Нам ничего не
О том, о чем сказать могли бы.
И кажется, что в вихре дней,
Среди сановников и денди,
Они забыли о
Благоухающей легенде.
Они забыли дни тоски,
Ночные возгласы:
К оружью»,
Унылые
И поступь мерную верблюжью;
Поля неведомой земли,
И гибель роты несчастливой,
И
Кудук, и Киндерли,
И русский флаг над белой Хивой.
Забыли?
Нет!
Ведь каждый
Каким-то случаем
Туманит блеск спокойных глаз,
Напоминает им о
Что с вами?» —
Так, нога
Подагра?» —
Нет, сквозная рана».
И сразу сердце
Тоска по солнцу Туркестана.
И мне сказали, что
Из этих старых ветеранов,
Средь копий Греза и Ватто,
Средь мягких кресел и диванов,
Не скроет ветхую кровать,
Ему служившую в походах,
Чтоб вечно сердце
Воспоминаньем о невзгодах.
