Пожимаешь плечами - мороз крепчает.
И за что так с нами - не разберёшься.
Снова ставишь гундосый чайник,
Обживая вечер - прилюдный остров.
Обломаешь зубы - сухарь с баранкой,
Сахарёной терпкостью обжигаясь.
Помудреть бы завтра февральской ранью,
С пресловутым верю, дойду, покаюсь.
От такой поэзии да не убудет,
Коль пришла, то по-женски порви тальянку.
Там глядишь - и выйдешь толпиться в люди
И блаженно скажешь: прости засранку.
Есть глаза и руки, питьё и пища,
Так подай любви напоследок сбыться.
От добра добра, говорят, не ищут,
Но летишь в мечтаниях к синей птице.
Там и слон парит, невозможно розов,
Подсознаний выдуманные химеры.
А тебе - печалей жалкучих осы,
А тебе, тоскующей безразмерно
На себя напялить слова земные
И тесниться грудью, теплом и вздохом.
Припорхнут метафоры никакие
И давай клевать у покоя крохи,
До бессонниц выщипав середину,
Чтоб драконить веру до словоблудий,
Где стакан отпитый наполовину
Да элегий выщербины на блюде.
