Казачий брат

На пыльных полках помещения,
В не ярком отблеске свечей
Клыки мутантов, страшной тенью,
Как память всех минувших дней.
Здесь есть клыки, есть когти, крылья,
И экспонатом нет числа,
Но ест средь них, не тронув пылью
Висит мутанта голова:
Клыки и вверх и вниз как сабли,
Торчат, и очень уж востры,
Щетинясь губы вверх подались,
В глазах как будто бы костры.
Под нею сталкер чистит что то,
Сидит он в свитере своем,
В глазах тоска, в глазах дремота
Все в ожидании с каждым днем.
Принес посланец из столицы
Письмо в конверте, быть беде.
В письме том странном говорилось
О встрече сталкеров в Москве.
Наемник в сторону отложил:
Клыки, язык и шкурку, кость,
И не на шутку ведь встревожил,
Своим приходом , странный гость.
- Ты, Бес, наемник пограничный!
Казак с рождения ты лихой,
Мутантов ты ложил прилично;
Музей в палатке сделал свой.
Теперь Москва подмоги просит,
Как в те былые времена -
Без казаков и бунт не сходит
С подножия батюшки-царя.
Ты собери свою армаду,
Расчетных, смелых, снайперов.
Мутант опять идет облавой
Нам сил не хватит. Будь здоров!
И, Бес спокойно все читая,
Мрачнея с каждым словом, он
Вернул письмо гонцу, комкая,
И гаркнул громко: «Выйди вон!».
Включил приемник: зашипело,
Сказал он властно: «Все ко мне!
Давай сбирайтесь, тело в дело!
Мы снова братцы на войне!»
Прошла минута, не заходят;
Наемник глянул на часы-
А стрелки мерно вечно ходят,
И тихо, тихо, мерят дни.
Полог палатки той, откинув
И выйдя, спину распрямив,
Он глянул: строй стоит по чину,
И строго все стоят пред ним.
- Так, вот что братцы, мы выходим
И на рассвете на Москву,
Мы часовых оставим дома,
А сами двинем на войну!
Мутанты в городе гуляют,
Уж обложили, спасу нет;
Теперь в метро они спускают
И совершат там много бед.
Москва подмоги нашей просит,
В крови утопнет вся сама,
Сама себя уж фоном красит,
А в фоне вся теперь страна.
Ну что ж, теперь же на рассвете
Мы выдвигаемся туда,
На старых, ржавых драндулетах,
Быстрее мы жешь не гада!
И посмотрев в глаза парнишке,
Который, то письмо принес:
- Теперь скажи в Москве, братишка:
Услышал Дон, придет к ней Пес!
И на рассвете очень тихо
Гуляет ветер в городке,
Ловец мутантов, старый Тихон,
Готов к поездке налегке.
И все готово, все при деле:
У всех оружие своё,
Все в химзащите, еле – еле
Садятся «конники» вдвоем.
Вот строй машин несется степью,
За ними пыли вечный столп,
Над ними стая странной тенью,
Закрыв собою небосвод.
Взведен курок, прицел отлажен
И ПКТ, поднятый вверх;
Наводчик там сидит отважный,
Пернатым кличут среди всех.
Пернатый пулемет направив
И на гашетку надавив
Косить, как плетью, начал стаю
С десятка два там положив.
И вот Воронежские степи
Встречают гордых сталкерОв;
Вокруг себя, раскинув сети,
Стоит палаток городок.
И вставши рядом, «на приколе»
Бес, в химзащите идет к ним.
- Стой! Кто такой!, - АК с подстволом
Направил в грудь, тут сталкер Бим.
- Я, Бес! Я сталкер из Ростова.
Я еду по делам в Москву.
- Я, Бим!, и что же тут такого,
Тебя я братец не пойму?
- Ты дай проехать, очень нужно
Подмоги просит старина,
Но с вами жили мы ведь дружно!
- Теперь в развалах вся страна!
Тут из палатки вышел важно,
Весь в химзащите, при плаще:
- Эй, Бим, а что это за бражник?
Пускай зайдет сейчас ко мне!
И Бес прошел, в плечах сутулясь:
Уж больно низкий потолок.
- Я, Бес, - сказал глазами щурясь,
- Я из Ростова, на проход!
- Чем помогу тебе я, братец;
Ты здесь легенда, средь парней.
Людей я дам тебе покамест,
И ты тогда, поможешь мне! -
Скуластый парень, и плечистый,
Вожак, потомственный казак,
Людей он дал, и дал канистры,
Едой наполненный рюкзак.
- Летите парни вы в столицу,
Мутантов режьте не подсчет!
- А мне же голову волчицы,
И с ней теперь сведу я счет.
Мотор взревел, машины строем,
Несутся лихо по степи,
А за окном то ветер взвоет,
То в фоне дождик фосфорит.
А там и степи уж кончаясь
И лес стоит уже стеной,
И Дон течет все искривляясь
Как будто шепчет: «Жду домой!».
И вот изрядно подуставши,
Они приехали в Царьград;
А город вымерший, озябший:
Воронок тьма, мутантов смрад.
И набежали все тут твари:
На лапах, крыльях, ползунком,
Рыча, клокоча, лая, скалясь,
Как будто были под замком.
Считая тихо в респиратор:
- Один, два, три – огонь по ним!
Брюзжит ПК, как перфоратор;
Мутантов жжет огнем Вадим.
- Огнем их жечь, напалмам больше,
Эй братцы! Ну-ка, все за мной!
А это что о, Господь Боже!!!
Раздалось где то за спиной.
И Бес вертляво развернувшись,
Свой ПКТ направив в тьму,
А там мутантов тьма, пригнувшись,
Крадучись, все идут к нему.
И грянул залп, и рев рычание,
И искры сыплются из глаз,
А счетчик все трещит; дыхание,
Дыхание; видно через раз.
И тут пошла резня такая,
Что и во сне не снилась нам;
И врукопашную с клыками,
Мутанты скалятся от ран.
- Ну, что же братцы, здесь поляжем,
Спасем мы матушку, Москву!
Врагов теперь мы смертью свяжем,
Не надо видно ни кому!
Сказал, им Бес, в наушник слово,
Сказал, и, шашкою взмахнув:
- Мутантов резать мне не ново!
Побольше братцы света. Тьфу!
И слякоть, кровь, и зелень, скользко;
И мерзко стало вдруг ему,
И пулемет стрекочет звонко.
«Откуда столько, не пойму?!».
А вестибюль метро открытый,
Отряд наемников стоит,
И тянет в небе «щит крылатый»,
Собой светило заслонив.
- Пришли на помощь братцы наши,
Пришли к нам сталкеры с метро,
Им Бес кричит в наушник: «Страшно?!»,
Его не слышит уж никто.
Кто был живой еще немного,
Их затащили всех, в метро,
И Бес кричит: «Верните многих!»,
-Эй, Бес, а им уж все равно!
Стоит в камзоле, старший, видно,
Стоит, и бледный будто снег:
-Но, Бес, я знаю, Вам обидно,
Но надо там оставить всех.
Спасибо Вам за службу эту,
Поклон всем вам, аж до земли,
Теперь и нет у нас запрета,
Мы ж раньше в город не могли!
Большой он станции начальник,
В строю стоит за сто бойцов,
Повесив голову печально,
- Прости их, Бес, моих отцов!
Прости за фон, за респиратор,
Прости за дикую войну!
Теперь же жить нам как то надо?
Как ты в степях, я не пойму?!
-Там фона нет, он очень низкий,
Мутантов, правда, страшных тьма,
Ростова нет,- и взгляд поникший,
У Беса кругом голова.
И потеряв свое сознание
Он рухнул на бетонный пол,
Его подняли в одночасье,
И отнесли в медпункт потом.
Потом назначили леченье,
И Бесу и его братьям,
Ведь людям вечное мученье,
За все по нынешним статьям.
И радиация в России
Гуляет смело в городах,
Мутанты копят свои силы,
В сердца людей вселяя страх.
Лишь на просторах всей отчизны
Стоит не сильный смрад и фон;
Живут же люди за градищем
Набат церквей, заслышав звон.
И вот уж Бесу полегчало,
И Док ему: «как бык здоров!»;
Мятеж подавлен и сказал он:
-Ну что же братья, на Ростов!
Мы выдвигаемся колонной!
Мы заберем своих ребят,
Их там землица рядом с Доном,
Их примут там и погребят!
- Ну что ж, возьмите же снаряды,
Еду возьмите, долгий ж путь;
И новой встрече будем рады…
-Теперь уж вы к нам как, ни будь!
И вот отправилась колонна,
Безлюдно в городе, Москве,
На сердце, Бесу, бросив тонну
Ведь на войне, как на войне!
А за окном меняя местность,
Мелькают в фоне города,
И скоро их уже окрестность,
И Дон их встретит, как всегда.
И вот уж степи, всем родные,
И вот палаток городок;
Отряд встречают все родные,
Всех тех, кто выжить в Москве смог.
И Бес, пройдя в свою палатку:
В свой личный, памятный музей,
Из рюкзака достал он лапку,
Находку жизни всей своей.
Та лапа, цвета белой ночи,
Мощна, когтиста и в шерсти,
Добыть ее хотел он очень,
За ней гонялся по степи.
Когда в Москве со стаей дрался,
Махая шашкой на ходу,
И волк на встречу вдруг попался,
С волчицей серой он в ладу.
И память вдруг ему вернула,
Вернула те былые дни,
Когда он был лишь есаулом
В казачьем стане, до войны.
Тогда и волки были сыты,
И овцы целы, все добром,
Тогда волчицею побитый
Вернулся он в отцовский дом.
Пред казаками он зарекся,
Найдет он логово ее!
Казак так просто не сдается,
Казачье слово – это все!
Вертя в руках, сею вещицу,
Готовя экспонату жизнь,
Он слышит вой, вой той волчицы,
В Москве, что билася за жизнь.
Глаза прикрыв лишь на мгновенье,
Он видит битву у метро,
И словно падает в забвенье:
-Мне жарко, душно, тяжело!
Вдыхая воздух мощной грудью,
Он вышел было в городок,
Глаза наполнились как ртутью,
Хотелось крови, хоть глоток.
На небе тускло засветила
Луна, пуская нежный свет,
В ушах вдруг, что то заскулило,
И кости ломит, спасу нет.
На теле лопнула защита,
Клыки из пасти уж торчат!
Бес оборотнем стал в два счета,
Теперь он волк, Казачий Брат!