"Ходики шепчут, мерно считая тики - так через восемь суток прибор закончу. Если не спать, и делать работу ночью, скоро смогу, наверное, всё увидеть.
Астер, сестра, ты лучшей была из всех нас, что же ушла, покинула дом, забыла? Я без тебя осталась: верёвка, мыло и табурет - настолько заела серость.
Лишь чертежи спасением стали, Астер. Твой хроноскоп чиню, провожу настройку.
Ты говорила раньше - нас трое. Трое... Мамы не стало. Я же сродни балласту..."
"Сколько столетий ты рассыпалась в призме? Звёзд миллиарды стали твоим очельем. Иссиня-чёрный космос толкнул качели, чтобы тебя вернуть мне, надежды призрак...
/Твой хроноскоп настроить - балет на рее.
Вечно боюсь, что тоже сотрёт с планеты./"
"Нет тебя. Легче встретить кристаллы Леды, или следить за жизнью Гипербореи, чем отыскать тебя посреди Вселенной..."
Солар устало правит свои заметки и засыпает прямо на стуле - крепко, /но беспокойно/, Астер коря. А небо...
Небо уже полвека цветёт лиловым. Красятся в пурпур стены обсерваторий. Ниже по склону птицей щебечет море, ластится, проникая в сознание Солар, гладит ладонью мокрой и шлёт приветы...
Знаю, что скоро Солар уйдёт из дома, выучит астрофизику, и готова будет в космос лететь - пилотом иглы-ракеты.
Знаю.
Я вижу это за сотни тысяч лет после смерти, пришедшей за ней внезапно...
Здесь серебрится снег, и омлет на завтрак.
Мой хроноскоп - последний. Небесной выси синий оттенок режет глаза. Я слышу - мама зовёт к столу и смеётся папа.
Здесь, на Земле, есть Тоби-четыре-лапы - пегий лохматый пёс, и окно на крышу.
Сверху смотрю сквозь время на тёплый берег. Море, его лаская, заводит песню...
Астер и Солар стоят за спиною - вместе.
Мы - демиурги. Вот только никто не верит.
23.13.17
