Элвин выплюнул кровь на пол, покрытый светлым ковром.
- Ну вот, – расстроенно произнес Аменаза. – Теперь никаким средством ее не выведешь. Зачем ты так, а?
Поскольку ответа не последовало, он ударил снова. На этот раз заехал в ухо.
На мгновение в голове Элвина вспыхнула яркая звезда, и он перестал что-либо слышать. Потом звуки снова появились, медленно, нехотя, словно он выныривал из воды.
- …мне нравишься, – услышал он. Аменаза стоял перед ним и улыбался.
Внешности этого красавца мог позавидовать кто угодно. Ямочки на щеках сражали наповал любую женщину. Красивые глаза, карие с зелеными искрами, смотрели насмешливо. Расшитый золотом черный халат, бокал красного вина в руке – все в облике Аменазы говорило: «Я – богат, а ты – никто. Я – успешен, а ты – неудачник. И тебе лучше держаться от меня подальше». Элвин не сомневался, что женским вниманием этот ублюдок не был обделен. Перед этим мерзавцем не устояла даже его жена.
- Прок… – кровь хлынула в горло, и он закашлялся. – Проклятая… шлюха.
- Ты о Джоанне? – Аменаза склонил голову набок. Длинные черные волосы упали на лицо. – Не вини ее. Будь ты женщиной, вряд ли смог бы противиться моим чарам. Разумеется, тогда ты не оказался бы здесь. Мы с тобой развлекались бы в соседней комнате, – он рассмеялся.
Элвин молчал.
- Зачем ты пришел сюда, Элвин? Чего надеялся добиться?
Элвин сжал кулаки, и скотч больно врезался в запястья. Он и сам слабо понимал, что его вытащило из дома. Джоанна? Они с женой и так находились на грани развода, и ее измена была лишь подспорьем. Элвину было бы не так обидно, если бы стерва его просто бросила. Но нет, она устроила целый цирк с изменой, громким признанием и скандалом. Вопила так громко, будто это Элвин изменил ей с элитной шлюхой.
Отвесив ей пощечину, Элвин отправился к Аменазе. Имя этого сердцееда было хорошо известно, но Элвин сам не знал, что его потащило в особняк к этому типу. Возможно, уязвленная гордость и слепая ярость сделали свое дело. Аменаза любезно принял его, даже предлагал выпить… Но теперь Элвин сидел, привязанный к креслу, и сносил оплеухи от красавчика, который спал с его женой.
- Ты сам не знаешь, чего хочешь, – констатировал Аменаза. – Убить тебя, что ли?
До этого момента Элвин держался. Когда охранники сбивали его с ног, он ругался и пытался отбиваться, прекрасно понимая, что ничем хорошим это не кончится. Тем не менее, до этого момента еще оставалась надежда, что его отпустят, пусть хорошенько поколотив. Поэтому и храбрился, не веря, что с ним сделают что-то серьезное. Но после слов Аменазы какой-то стержень внутри него сломался.
- Пожалуйста, – пискнул он. – Не надо, пожалуйста.
- Куда же делась твоя бравада? – мурлыкнул Аменаза. – Не ты ли разыгрывал передо мной героя? Зря старался – страх я чую за километр. Когда ты только вошел в мой дом, я почувствовал волны страха, исходящие от тебя. Я знал, что ты боишься меня, но решил дать тебе шанс преодолеть себя, – он сокрушенно покачал головой. – К сожалению, проверку ты не прошел.
Элвин не мог шелохнуться от сковавшего его ужаса. Даже если бы лодыжки и запястья не опутывал скотч, он не смог бы убежать. В комнате стало так тихо, что Элвин услышал тиканье больших настенных часов.
Внезапно лицо Аменазы осветилось улыбкой. Элвин против воли тоже начал улыбаться, хотя скулы отозвались на это резкой болью, а ухо заложило. На мгновение ему показалось, что все это лишь шутка, что сейчас Аменаза возьмет нож и разрежет скотч… Но лишь на мгновение.
Улыбка Аменазы перешла в хохот.
- У тебя такие глаза, когда ты пугаешься, – отсмеявшись произнес он. – До чего же я обожаю страх, застывающий в глазах. Хотя нет, даже не его. Скорее, дохлую надежду. Ее последние конвульсии, когда она уже мертва, но еще содрогается. Посмотри-ка мне в глаза.
Элвин упрямо продолжал таращиться в пол. Аменаза сжал его подбородок и вздернул вверх.
- Да. Об этом я и говорил, – он поворачивал голову Элвина, словно выбирая подарок. – Тающая надежда. Ты чертовски предсказуем, – он с отвращением вытер руку о халат.
- Отпустите меня, – пропищал Элвин. – Клянусь, я никому ничего не скажу…
- Разумеется, не скажешь, – Аменаза сделал глоток из бокала. – Ведь я тебя убью.
Ужас поглотил сознание Элвина. Еще чуть-чуть, и он начнет в панике орать, умоляя мучителя освободить его. Он не собирался умирать. Он не хочет умирать! Не здесь и не сейчас! Не из-за этой стервы!
- Хотя, – молвил Аменаза, и Элвин напрягся. В одном этом слове было столько надежды! – Ответь мне на один вопрос. Ты боишься темноты?
Элвин снова разочарованно осел в кресле, к которому был привязан.
- Боюсь ли я… темноты? – повторил он.
- Именно.
- При чем тут темнота?
- Здесь вопросы задаю я. Или ты забыл, в чей дом вломился?
- Я не вламывался! – голос дрожал. Элвин чувствовал, что из глаз вот-вот потекут слезы.
- Это уже никого не интересует, – Аменаза уселся в кресло напротив, закинув ногу на ногу. – Ответь, ты боишься темноты?
Слезы подступили к горлу, и Элвин с трудом сдержал их.
- Нет, – хрипло ответил он. – Не боюсь.
- Ты ведь врешь мне, – Аменаза внимательно смотрел на него. – Врешь и не краснеешь.
- Я не вру, – сердито отозвался Элвин.
- Тогда, разумеется, ты согласишься сыграть со мной в одну игру.
- Какую игру?
- О, тебя еще интересуют правила? – усмехнулся Аменаза. – Разумеется. Я выключу свет. Мы останемся одни. Эти молодцы, – он кивнул на маячивших возле двери охранников, – уйдут. Высидишь пару часов в моем обществе и не закричишь – уйдешь отсюда на своих двоих. Если издашь звук, хотя бы отдаленно напоминающий крик – тебя вынесут ногами вперед. Ну что, договорились?
- Вы псих? – если бы мог, Элвин покрутил бы пальцем у виска.
- В твоем положении я бы поостерегся кидаться такими словами. Итак, ты согласен? Если ответишь отрицательно, я просто прикажу пристрелить тебя, и дело с концом. А так у тебя появится хотя бы шанс на выживание.
Как ни крути, этот сумасшедший говорил верные вещи. Иного выхода у Элвина просто не оставалось. Он кивнул.
Лицо Аменазы осветилось его фирменной улыбкой.
- Отлично! Господа, попрошу вас удалиться, – кивнул он охране. Те безмолвно вышли, закрыв за собой дверь. Аменаза же взял пульт и опустил жалюзи на окнах. Затем с этого же пульта выключил освещение.
Комната погрузилась во тьму. Кромешную тьму. Элвин таращился во мрак, ожидая, что глаза скоро привыкнут, однако ничего подобного не происходило.
Аменаза хранил молчание. Элвин не слышал его. Ни дыхания, ни случайного движения – ничего. Только часы издевательски тикали на стене.
- Сейчас двадцать два ноль три, – громом прозвучал в темноте голос Аменазы. От неожиданности Элвин едва сдержал крик. – Ровно в полночь я тебя отпущу. Если, конечно, ты выдержишь мое общество, – он хихикнул.
И снова – тишина. Элвин не слышал ничего, кроме тиканья этих проклятых часов. Ему бы показалось, что он просто оглох, если бы не часы. Они давили на сознание своим мерзким тиканьем, раздражали, заставляя считать каждую секунду, проведенную здесь. Против своей воли Элвин отсчитывал минуты. И, черт возьми, у него никак не получалось сбиться! Он был бы рад переключиться на что-то другое, но больше не было ничего. Лишь тишина и негромкое непрекращающееся «тик-так».
- Ты можешь разговаривать, – сказал Аменаза, и Элвин снова чуть не вскрикнул. Вот хитрец. Пытается заставить его закричать таким способом. Ну уж нет.
- Зачем мне с вами говорить?
- Тебе, должно быть, невероятно скучно.
- Что вы. Ваше общество – самое приятное, что может быть.
- А ты снова осмелел. Неужели шанс на спасение, пусть и ничтожный, способен так поднять дух?
- Скольких вы убили?
- А зачем тебе это знать?
- Мне просто интересно.
- Достаточно, чтобы трюк с темной комнатой сработал. А теперь помолчи.
- С чего это?
- Ты зарываешься, – в голосе Аменазы прозвучал металл. – Если я приказываю тебе молчать – ты должен молчать. Иначе я объявлю тебя проигравшим.
Элвин замолчал. В самом деле, правила устанавливал не он. До этого момента он и разговаривать-то боялся, опасаясь, как бы Аменаза не принял слова за крик.
- Ты знаешь, что еще никому не удалось обыграть меня? – спросил Аменаза. – Не отвечай. Тебе это знать неоткуда.
И снова тишина обрушилась на Элвина. Лишь мерзкое тиканье часов нарушало ее.
Прошло около получаса. Нет, двадцать восемь минут, сорок две секунды. Элвин с точностью мог определить время. Эти проклятые часы не давали ему забыть о времени.
Тик-так.
Тик-так.
Тик-так.
Тик-так.
Почему Аменаза молчит? Снова хочет усыпить его бдительность, а потом неожиданно наброситься из темноты, заставив закричать? Именно такой тактики придерживался бы Элвин, будь он на месте хозяина особняка. Но кроме тиканья Элвин не слышал ничего. Если бы Аменаза решил подойти к нему, он услышал бы шелест халата. Или стук бокала о стол. Но уши, казалось, заложило ватой. Ничего, кроме тиканья, не прорывалось сквозь нее.
Тик-так.
Тик-так.
Секунды сыпались на него, словно из рога изобилия, и каждая следующая была тяжелее предыдущей. Ударяли по голове и скатывались вниз. Падая на пол, они издавали легкое «дзинь», которое отпечатывалось в мозгу Элвина, оставляя колотые раны.
Пятьдесят минут, двадцать одна секунда.
Тик-так.
Тик-так.
Тик-так.
Зачесался затылок. Секунды, казалось, добрались до него и теперь вовсю шелестели под волосами. Элвину хотелось почесать голову, чтобы изгнать этот противный зуд, но запястья были по-прежнему примотаны к ручкам кресла.
Тик-так.
Тик-так.
Где же Аменаза? Он должен сидеть напротив, но в такой темноте Элвин даже силуэты различить не мог. Позвать его не представлялось возможным – этот псих еще, чего доброго, примет его шепот за крик. Один час, девять минут и тридцать пять секунд.
Тик-так.
Тик-так.
Тик-так.
Тик-так.
От затылка зуд распространился дальше. Теперь зудело все тело, но даже если бы руки были свободны, Элвин не смог бы остановить эту невыносимую чесотку. Зудело под кожей, зудели все нервные окончания. Зудел мозг. Хотелось вырвать глаза и добраться до него, чтобы прекратить эту пытку.
Тик.
- Прекрати! – завопил Элвин. – Перестань, я больше этого не вынесу! Прекрати!!
Тут же зажегся свет.
- Жаль, – Аменаза сделал глоток из бокала. – Ты проиграл.
В голове все еще шли секунды, и Элвин не сразу понял, что сказал ему Аменаза. Часы все еще продолжали тикать, но уже намного тише.
- Кто бы мог подумать. – Аменаза поднялся и шагнул к нему. – Время убивает все живые существа. Оно – самое могущественное оружие, пусть и невероятно медленное. Однако тебя оно убило всего лишь за один час, семнадцать минут и сорок три секунды.
- Нет, – прохрипел Элвин, вжимаясь в кресло. – Нет, я… Я не хотел…
- Ты сам согласился на эту игру. И проиграл. Извини, все честно.
- Нет, не надо! – закричал Элвин. – Пожалуйста! Простите меня! Я не хотел сюда приходить!
- Но пришел. За все надо платить, Элвин. За все надо платить, – Аменаза улыбнулся.
- Вы псих! – завопил Элвин. – Вы совершеннейший псих!
- Если небольшие увлечения зовутся психическим расстройством, то да – я псих, – серьезно сказал Аменаза. – Но тебя это уже не должно волновать.
- Как… – голос дрожал так сильно, что Элвин с трудом выговаривал слова. – Как вы меня убьете?
Безумная улыбка снова осветила лицо Аменазы.
- Медленно.
Он вышел из комнаты. Сразу же после того, как дверь захлопнулась, выключился свет.
В наступившей тишине отчетливо разнесся звук.
Тик-так.
