……Он боится! Смотрите, боится! Его улыбка так сладко дрожит.
Он к вашей любви стремится, как коршун над ней кружит.
Лежит она или бежит она - на пульсе его рука.
Ведь жизнь не на вас пошита. На нём все её шелка.
И что, что по швам трещит она? Бывало с ней и не то.
В ней всё как всегда просчитано, проверено на все сто.
Не зря на него напялена, не зря не дошла до вас она-
Невзгодами не просалена, власти ремнём споясана.
Ой, как бы хотел он нежиться, как бы хотел расслабиться.
Но люди опять невежатся, вновь мужичатся, бабятся.
Снова как черти бычатся. Их хороводы вольные
Между собою кличутся, слухи неся крамольные……
….Вот она – голь, на ярмарке – сволочи, да охальники!
Дышат, пардон, угар в парке. Не лица, пардон, - хлебальники!
Всех бы их плетью выхлестать, да оттаскать за космы-то,
Чтобы среди живых блистать тому, кто здесь вместо господа!
Чтобы все думы смелые, взгляды совсем немилые,
Скрыть в их зады нецелые, так же, как смерть могилою!
Только маханье шашкою - дело, увы, немодное…
Если поить их бражкою – смута пойдёт народная…
Значит, чтоб чернь не пукала, нужно при ней навязчиво
Делать врага из пугала, где-то вдали стоящего.
Если швырнуть им пряников, мелочь подкинуть ржавую,
Челядь сметёт охранников, чтоб скипетр лизнуть с державою…..
……Ах, Володя Монопах! Ах! Ох! Ах!
Он величием пропах! Ах! Ох! Ах!
Знает каждый скоморох, Ох! Ах! Ох!
С ним браниться – не дай бог, Ох! Ах! Ох!
Ходит-бродит по дворцу Монопах.
С думой, судя по лицу, на руках.
Гладит нежно он её, не спеша.
Видно очень уж она хороша.
А придворные в поклоне стоят,
Ждут, когда же он им скажет приказ.
Сладок тем, царю служения яд,
Что порою вырубает за раз.
К медовухе так привыкнуть нельзя,
От травы заморской так не кривит,
Как царёвых жополизов стезя
Заблудить-перекосить норовит.
От него у них и пища и кров,
Он им дал и положенье и рост.
Им так нужно чтобы был он здоров
И сиял бы ярче всех в мире звёзд.
Ну а если вдруг его кто «того….»,
Если с ним вдруг приключится беда,
В пах другой они, забыв про него,
Без стыда готовы впиться тогда.
Но Владимир Монопах, Ах! Ох! Ах!
Он на то и Монопах, Ах! Ох! Ах!
Остальные сели нах…. Ах! Ох! Ах!
У них дырочки в спинАх.
Он один здесь всем начало начал,
Все пред пахом Монопаха пажи.
Когда чёрт его на царство венчал,
Он сказал ему: «На всех положи».
С тех-то пор кладёт на всех Монопах,
На придворных, на солдат, на народ.
И живёт держава с пахом в губах,
И владелец паха тоже живёт.
Тут у всех такой характер чудной,
И душа, как паруса широка.
Не сердись, коль не согласен со мной.
Не крути, дружок, стволом у виска….
……Заливайтесь дудки песнями сочными.
На прилавках праздных яства румяные.
Глянь туда - девицы ходят порочные,
Глянь сюда - мужчины борются пьяные.
Если в полдень здесь всё чинно достаточно,
То под вечер в суматохе веселия,
Всем желаешь погибать внутриматочно,
Чтоб потом не умирали с похмелья.
А на утро, как всегда, всё облёвано,
Даже статуя фемиды изгажена,
И лицо её как будто зарёвано,
И задком она как на кол насажена.
Вот вам так, порядка стражники верные!
Разберитесь-ка в чём дело, умелые!
И в темницы городские безмерные
Проводите те слои оголтелые
Корня вафельного общества нашего,
Что стремятся к саботажу и вольности.
Монопах поди о них уж расспрашивал,
Да о вашей к ним в тюрьме хлебосольности.
Эй, ребята, где же ваша фантазия?
Всех подряд хватайте – сами сознаются!
Кто строптив, тому итог - эвтаназия,
Ну и милость с ссылкой тем, кто раскается….
…..Этот долбаный народ
От рожденья криворот!
Толи дразнится с тобою,
Толи всё наоборот.
В разговоре ты к нему
Обратишься по уму.
Он же, словно скот рогатый,
«бее» и «мее» тебе, и «муу».
Что с него с такого взять,
Хоть напиться с ним засядь,
Ты ему опять как тёща,
Он тебе опять как зять.
Часто царскому рабу
Труд такой не по горбу.
И поэтому он скоро
Поселяется в гробу.
Как с людьми вести допрос?
Рот любого как зарос.
Толи дурни поголовно,
Толь ожог от попирос.
Монопах сегодня зол.
Самому б не сесть на кол.
Знать в добыче супостата
Неминуем произвол.
Хоть того и не хочу,
Но покорнейше строчу,
В невиновного беднягу
Винт возмездия кручу…..
…..Во темнице во сырой, ой, ой, ой,
Может выйти геморрой, ой, ой, ой.
Там компания такая, ай, ай,
Собирается порой.
Там томятся и бояре и голь,
И убийцы и святые сидят.
Монопаху то чего? Знай неволь-
Лизоблюды за сограждан простят.
Бесконечная судебная ложь
Так смердит, что разлагает мозги.
Никогда ты от неё не уйдёшь,
Не спасёшься, как куда ни беги.
Над страною, словно солнце, закон.
И написан так, что сердце поёт.
Но Владимир, наблюдая с икон,
Часто видеть этот свет не даёт…..
…..Вот, я молодец сижу - не тужу.
Я не пыжусь, не скулю, не визжу.
Тут, конечно, не с бабьём на пляжу.
Не для этого придуман острог.
Рвут на части всех, как я погляжу.
Будут мучить, ничего не скажу.
Я на волюшке ещё поброжу,
Если выдержку сдержу, видит бог…..
….. Слышишь, мать поёт? В песне маминой
Слёзы все её, боль сердечная.
Ведь сама она стала каменной
И стоит теперь безупречная.
Не согбенная, не разбитая,
Всем семи ветрам распростёртая,
Смотрит мать на власть ядовитую.
Та ей скалится лютой мордою:
«Что ж ты смотришь, мать, укоризненно?
Что не любишь нас, непокорная?
Всем посмертно шьёшь, да пожизненно,
За детей своих, дура вздорная.
Ты сама пойми, дело ясное,
Смерть детей твоих оправдается.
Жертва каждая - не напрасная.
Царство подданными питается»…..
…Он боится! Смотрите, боится!
Его улыбка так сладко дрожит.
Он к вашей любви стремится,
Как коршун над ней кружит….
