В ковчеге

Просило чье-то жалостное сердце,

Чтобы впустили и меня в ковчег.

Когда захлопнулась за мною дверца

И мы устраивались на ночлег,

Забыл я, кто я: отпрыск иноверца

Иль всем знакомый здешний человек?

Лицо мне щекотало тело львицы,

Я разглядеть не мог других людей.

Свистя, вертелись надо мною птицы,

То черный дрозд, то серый соловей.

Я понимал, что нет воде границы

И что потоп есть Дождь и вождь Дождей.

Я также понимал, что наши души

Остались там, в пространстве мировом,

Что нам теперь уже не надо суши,

Что радость есть в движенье круговом,

А за бортом вода все глуше, глуше,

Все медленней, но мы плывем, плывем…

1988