Отворачивайся,
я шагаю по городу голой,
Выворачивайся наружу, смесью улыбок пачкая горло,
Золотое руно, вымачивая в первоклассных сортах порно,
Прекрати,
представлять обнаженную Йоко Оно.
От беседы до окон
открытых в ночных отелях -
Скрип машинной двери, один взгляд,
В лучшем случае месяцы или недели,
Все равно - все окутает простыня,
Все равно у души ширина от которой шатает,
Как шатер у которого стены - уши,
И когда открываешь кому-то тайну,
Знай, ее уже кто-то подслушал.
В распростертых объятьях безликой суши,
Ходят строем прекрасные Махи,
И к агонии стен прислушавшись,
Привыкают к жестокой правде,
К откровенной истории жизни
без обложки, без главных героев,
К Книге, с сотней страниц выцветших,
С ароматом цветов и застоя.
Пусть ее и в огонь и в прорубь,
И на дно, к берегам Атлантиды,
Но прошу, расстилая мою кровать,
Перестань представлять пресловутую Фриду.
Нашу тощую жизнь, словно кость обглодали,
Подложив нам под двери билеты на праздник теней,
Ты в ответе за эти провалы и камни,
Ты в ответе за дыры и пули
в сердцах людей.
Ну и пусть будет так!
Эти раны не будут зашиты,
Не закроются горлышки чьих-то бутылок
и емкости для таблеток,
Но наших двухместных кроватях,
посыпанных солью,
Будут чувственно хлопать глазами
раздетые Леды!
