Едва-едва горит мерцанье
Пустынной гаснущей Луны,
Среди безбрежной тишины,
Среди бездонного молчанья.
Иду один… Везде снега,
Снега и льды, и воздух мертвый,
Над мертвым царством распростертый.
Пустыни снежной берега
Вдали рисуются туманно;
На них гигантские цветы,
В расцвете бледной красоты,
Встают и гаснут беспрестанно.
Бросаю к Небу тусклый взор
И там не вижу тверди синей:
Там бледный, белый, мертвый иней
Сплелся в нависнувший собор.
Иду… Пространству нет предела!
И в этой страшной тишине
Мои шаги не слышны мне.
Мое замерзнувшее тело
Бежит вперед, скорей, скорей, —
Гонимо жаждою бесцельной,
Бежит в пустыне беспредельной
И тени собственной моей
Не вижу в этом беге вечном, —
И лишь гигантские цветы,
Как вечных снежных гор хребты,
Растут в пространстве бесконечном!
