Высокий свод небес покрылся пеленою
И, безразлично сер, спустился с высоты.
Унылая тоска покрыла всё земное,
И, будто изнурён уныньем и тоскою,
Не может день прогнать полночной темноты.
Сливались ночь со днём, привычно, безучастно,
Но утро всё никак не становилось днём.
Наверно, для того погода и ненастна,
Чтоб поднебесный свод во мгле сокрыл неясность,
И мир не разглядел запутанности в нём.
И мир дремал в тиши, неясностью обманут,
Лишь полусонный дождь чуть слышно моросил.
Но капли, как цветы, на полпути завянут
И, испарившись вмиг, густым туманом станут,
Что, будто небеса, припал к земле без сил.
Задумчивую тишь ничто не потревожит:
И ветер не вздохнёт, не шелохнётся лист,
И моросящий дождь предельно осторожен.
Лишь куст черёмухи в зелёной гуще ожил
Как призрак бел, и так насыщенно душист.
И пахло сыростью, смолой, листвы цветеньем,
И аромат цветов удушлив был слегка.
Черёмуха влекла, и сердце в вожделеньи
Вдыхало сладкий яд и млело, и за мленьем
Таилась, как туман, унылая тоска.
