Юность будто бы прячется в старых домах и рисует на окнах призывы. Юность ходит в пальто с сигаретой в зубах и не любит ни осень, ни зиму.
Юность хочет увидеть больной Петербург, вновь пресытившись днями Москвы. Под ногами у юности – вечное "шурх" свежескошенной ветром листвы.
Юность знать не желает ни плачущих вдов, ни запятнанных их мертвецов. Юность знает о тьме золотых городов и о слабости сильных отцов.
Юность глушит покой переливами струн и свободу зовёт панацеей. За спиною у юности – шарики лун, что слагаются в годы в лицее.
Юность многое терпит, но чаще кричит, не заботясь о правильной ноте. Юность, щит не заметив, скупает мечи и монеты даёт вместо сотен.
Юность слушает песни, не слыша людей, и сама громко спорит с собою. Пахнет юность, как дым, кофеин и шалфей для того, кто готовится к бою.
Юность мне бы назвать долгожданной сестрой, но всё дальше уходит по шпалам юность сложная та, что казалась простой краснощёким бессовестным дамам. Юность вдаль, не прощаясь, уходит босой, потушив сигарету искусно. А под кожей у юности – перец и соль – как заказано, точно по вкусу.
