Жили-были однажды король с королевой.
Жили они счастливо, и подданные их обожали, одного только не хватало и тем и другим — не было у них наследника.
Королева, уверенная, что король любил бы ее еще больше, если бы у них был сын, каждой весной отправлялась пить целебные воды, которые славились на всю округу.
Туда съезжалось очень много народу и столько чужеземцев, что там встречались люди со всего света.
В большом лесу, куда ходили пить воды, было много источников; они были выложены мрамором и порфиром, так как все старались наперебой их украсить.
Однажды королева, сидя на берегу источника, попросила всех своих дам удалиться и оставить ее одну.
И начала она свои вечные жалобы.
— Ах, как я несчастна, говорила она, — что у меня нет детей!
У самых бедных женщин они есть; вот уже пять лет, как я только того и прошу у неба.
Неужели я никогда не приласкаю своего ребенка?
Неужели так мне и умереть без этой радости?
Говоря так, она заметила, что вода в источнике забурлила, потом из воды появился громадный рак и сказал ей:
— Великая королева, вы получите наконец то, чего желаете.
Скажу вам, что здесь неподалеку есть дивный дворец, построенный феями.
Но его невозможно найти, потому что он окружен густыми тучами, через которые взгляд смертного не может проникнуть.
Однако я хочу вам услужить, и если вы согласитесь довериться бедному раку, я вас туда отведу.
Королева молча слушала, так как она очень была удивлена тем, что рак говорит по-человечьи.
Потом она ответила ему, что очень рада воспользоваться предложением, но что она только не умеет пятиться, как это делают раки.
Рак усмехнулся и тут же превратился в хорошенькую маленькую старушку.
— Ну вот, госпожа моя, — сказала она, — как видите, нам незачем пятиться, и прошу вас считать меня своим другом, потому что я думаю только о том, чтобы вам быть полезной.
И она вышла из источника совсем сухой.
Она была одета в белое с красным, а ее седые волосы были повязаны зелеными лентами.
Никогда еще королева не видала такой любезной старушки.
Она поклонилась королеве, поцеловала у нее руку и, не откладывая дела в долгий ящик, повела ее лесной дорожкой, которая королеву очень удивила, потому что сколько раз она не проходила здесь, а этой дорожки никогда не замечала.
Как же это она на нее попала?
А дело все в том, что по этой дорожке феи ходили к источнику.
Обычно она была совершенно закрыта колючим кустарником да терновником, но как только королева и ее спутница появились, сейчас же там вместо колючек выросли розы, жасмины, и апельсиновые деревья сплелись ветвями, образовав навес из листьев и цветов; земля покрылась фиалками, и тысячи различных птиц защебетали на деревьях.
Не успела королева опомниться от удивления, как глазам ее представилось уже ни с чем не сравнимое зрелище дворца, который весь был выстроен из алмазов; и стены, и крыши, и потолки, и полы, и лестницы, и балконы, и даже террасы — все было сделано из алмазов.
Совершенно восхищенная, она спросила любезную старушку, во сне ли это или наяву.
— Госпожа моя, — отвечала та, — это вовсе не сон.
В ту же минуту двери замка отворились, и оттуда вышли шесть фей.
Но что это были за феи!
Самые красивые и самые великолепные, какие когда-либо появлялись в их царстве.
Они почтительно поклонились перед королевой, и каждая поднесла ей цветок из драгоценных камней, чтобы у нее был целый букет; тут были роза, тюльпан, анемон, колокольчик, гвоздика и белый цветок граната.
— Королева, — сказали они ей, — мы не можем вам лучше высказать наше благоволие, как тем, что позволили вам посетить нас здесь; мы рады сообщить вам, что скоро у вас родится прелестная принцесса, которую вы назовете Желанье, потому что вы ведь очень долго ее желали.
Но не забудьте, как только она родиться, позвать нас, потому что мы хотим одарить ее всякими добрыми качествами.
Для этого вы должны только взять ваш букет и назвать каждый цветок по имени, думая о нас; будьте уверены, что мы сейчас же появимся в ваших покоях.
Королева, не помня себя от радости, бросилась их обнимать, и целовались они добрых полчаса.
После этого они позвали королеву к себе во дворец, который был так прекрасен, что и описать нельзя.
Дело в том, что строил его тот самый архитектор, который создал солнце, и он там все так и сделал, как на солнце, только поменьше.
Глаза королевы едва могли выдержать его ослепительный блеск, и поминутно ей приходилось жмуриться.
Они повели ее в свой сад.
Никогда еще королева не видала таких прекрасных плодов: абрикосы там были величиной с голову, а вишни, кушая, приходилось резать на четыре части, и такого там были прекрасного вкуса плоды, что, попробовав их, королева во всю жизнь не хотела есть никаких других.
Был там фруктовый сад, весь состоящий из искусственных деревьев, и они росли и цвели, как и живые деревья.
Не буду рассказывать, как восторгалась наша королева, сколько она говорила о своей маленькой принцессе Желанье, как она благодарила милых фей, которые ей сообщили такую приятную новость; одним словом, она выразила им всю свою нежность и признательность.
Фея источника тоже не была забыта ею.
До самого вечера королева пробыла во дворце.
Она любила музыку, а у фей были такие чудесные голоса, что они показались ей прямо небесными.
Надавали ей всяких подарков, и она, еще раз поблагодарив фей, вернулась домой вместе с феей Источника.
Все были ужасно взволнованы ее отсутствием, ее искали повсюду с большим беспокойством и представить себе не могли, куда она могла деваться.
Боялись даже, не похитил ли ее какой-нибудь дерзкий чужеземец, потому что она была молода и красива.
Одним словом, все чрезвычайно радовались ее возвращению, а так как сама она была бесконечно довольна теми надеждами, которые внушили ей феи, то своей приятной и изящной беседой очаровала всех.
Фея Источника покинула ее у самого ее дома; новые ласковые приветы сопровождали их расставание.
Королева пробыла еще восемь дней на целебных водах и не преминула снова пойти в замок фей вместе со своей кокетливой старушкой, которая появлялась всегда в виде рака, а потом уже принимала свой естественный облик.
Королева уехала; она понесла и родила принцессу, которую назвали Желанье.
Тотчас же взяла она в руки полученный ею букет, назвала каждый цветок по имени, и в тот же миг явились феи на колесницах.
У каждой была особая: у одной — колесница из черного дерева и запряжена белыми голубями, у другой — из слоновой кости, а везли ее маленькие вороны; были еще колесницы из кедра и бамбука.
Это были все запряжки союза и мира, так как, когда феи гневались, они являлись на летающих драконах, на змеях, у которых пламя вырывалось из пасти и очей, на львах, на леопардах, на пантерах, и на этих зверях они переносились из одного края земли в другой так быстро, что не успеешь сказать «здравствуйте» или «прощайте».
Но на этот раз они были в самом лучшем настроении.
Королева радостно и величественно пригласила их войти к себе, а за ними потянулись карлики и карлицы, сгибавшиеся под тяжестью всяких подарков.
После того как они обняли королеву и поцеловали маленькую принцессу, они развернули привезенные ей пеленки, сделанные из такого тонкого и добротного полотна, что можно было сто лет ими пользоваться, и они бы не износились.
Феи ткали это полотно в часы досуга.
Что касается кружев, то они были еще лучше полотна, и вся история мира была на них представлена иголкой да веретеном.
После этого они показали еще простыни и одеяла, вышитые нарочно для этого случая, и на них были изображены тысячи различных игр, которые любят дети.
С тех пор как на белом свете есть вышивальщики да вышивальщицы, еще не видно было таких чудесных вышивок.
Но когда появилась колыбелька, королева вскрикнула от восхищения, потому что колыбель превосходила все, что она до сих пор видела.
Она была сделана из такого рода редкого дерева, что оно стоило сто тысяч экю за фунт.
Четыре маленьких амура поддерживали ее; это были четыре мастерских произведения, где искусство настолько превышало свой материал, хотя сам-то он состоял из алмазов и рубинов, что прямо не расскажешь.
Маленькие амуры были оживлены феями, и, если дитя кричало, они потихоньку укачивали и убаюкивали его.
Это было чудо как удобно для кормилиц.
Феи взяли девочку к себе на руки, сами запеленали и без конца целовали ее, потому что она уж и теперь была так хороша, что нельзя было на нее взглянуть и не полюбить.
Тут они заметили, что она хочет кушать, сейчас же ударили они по полу своей волшебной палочкой, и мгновенно появилась кормилица, такая, какую и нужно было для этой милой куколки.
Теперь оставалось только наделить дитя дарами фей, и они не замедлили это сделать.
Одна одарила ее добродетелью, другая — умом, третья — дивной красотой, следующая — счастливой судьбой, пятая — пожелала ей здоровья, а шестая сказала, что все, что бы она ни начинала делать, у нее будет выходить очень хорошо.
Довольная королева тысячу раз их поблагодарила за все те милости, которые они оказали маленькой принцессе, — но в эту минуту все увидели, что в комнату ползет такой громадный рак, что еле-еле пролезает в двери.
— А, неблагодарная королева, — сказал рак, — вы не изволили вспомнить обо мне?
Как же вы так скоро забыли фею Источника и ту услугу, что я вам оказала, проводив вас к моим сестрам?
Как!
Все их вы позвали и только одной мной пренебрегли!
По правде сказать, я это предчувствовала, почему и обернулась раком, когда говорила с вами впервые, чтобы намекнуть вам, что ваша дружба ко мне, вместо того, чтобы идти вперед, будет пятиться назад.
Королева, огорченная своим промахом, прервала ее и попросила у нее прощенья; она говорила, что, вызывая фей, хотела назвать и ее цветок, но что этот драгоценный букет сбил ее, что для нее было бы немыслимо забыть о тех одолжениях, которые та ей сделала, что она умоляет не лишать ее своей дружбы, а, главное дело, быть подобрее с маленькой принцессой.
Все феи, которые боялись, как бы фея Источника не посулила ребенку несчастий и неудач, присоединили свои голоса, чтобы смягчить ее.
— Милая сестрица, — говорили они, — пусть ваша светлость не изволит сердиться на королеву, которая никак не хотела вас огорчить!
Покиньте, будьте милостивы, ваше обличье рака и сделайте так, чтобы мы увидали вас во всей вашей красе.
Как сказано, фея Источника была весьма кокетлива, и похвалы, которые ей расточали сестры, ее немного смягчили.
— Ну, хорошо, — сказала она, — я уж не причиню маленькой принцессе всего того зла, которое было решила ей сделать, потому что я, правда, хотела ее погубить, и ничто не могло бы мне в этом помешать.
Однако предупреждаю вас, что, если принцесса увидит дневной свет раньше, чем ей исполнится пятнадцать лет, ей придется в этом горько раскаяться, и, может быть, это ей даже будет стоить жизни.
Слезы королевы и мольбы славных фей не смогли ничего изменить в приговоре, который был произнесен.
И она ушла, пятясь, ибо не захотела покинуть свой панцирь рака.
Как только она удалилась из покоев, королева спросила фей, нет ли какого средства предохранить ее дочку от грозящих ей бедствий.
Они сейчас же стали держать совет и наконец, после того как обсудили целый ряд различных соображений, остановились на следующем: должно построить дворец без окон и дверей, с подземным входом и воспитать принцессу в этом убежище, пока не минет роковой срок, в продолжение которого ей угрожает несчастие.
Трех ударов волшебной палочки достаточно было, чтобы воздвигнуть громадное здание.
Снаружи оно было из белого и зеленого мрамора, на потолках и полах из алмазов и изумрудов изображены были цветы, птицы и тысячи разных приятных вещей.
Все стены были обиты бархатом различной окраски, вышитым руками фей.
А так как наши феи были учеными историками, то они доставили себе удовольствие вышить самые замечательные истории; будущее было также там представлено, как и прошедшее, и геройские дела величайшего короля в мире были изображены на многих коврах.
Здесь духу Фракии подобен,
Победоносен, величав,
И страшный взор его среди военных слав
Молниеносен, дик и грозен.
А там — спокоен и велик,
В глубоком мире Францией он правит,
И целый мир его, ревнуя, славит,
И пред его законами поник.
И живопись изображает
Черты различные его великих лет:
Он, грозный, грады покоряет,
Великодушен, мир лиет.
Мудрые феи придумали все это для того, чтобы юная принцесса могла без труда изучить различные события жизни героев и других людей.
В ее дворце было светло только от блеска свеч, но их было такое множество, что казалось, в залах вечный день.
Лучшие учителя были приглашены к ней.
Ее ум, живость и догадливость почти всегда предупреждали то, что ей хотели сообщить.
И все учителя восхищались без конца ее удивительным речам, уже в том возрасте, когда другие дети едва умеют назвать по имени свою кормилицу.
Ну, да ведь кого феи одарят, та не останется невеждой и дурочкой.
Но если ее разум пленял всех, кто ее видел, то ее красота оказывала не меньшее действие; она восхищала самых бесчувственных людей, а королева, ее мать, так та никогда бы с ней и на минуту не расставалась, если бы долг не заставлял ее быть около короля.
Добрые феи приходили время от времени взглянуть на принцессу; они ей приносили разные невиданные редкости, платья как раз точно по мерке, да такие богатые и красивые, что можно было подумать, что они сшиты на свадьбу одной юной принцессы, которая не менее мила, чем та, о которой я рассказываю.
Все феи очень ее любили, но фея Тюльпанов любила ее больше всех и особенно заботливо напоминала королеве, что принцесса не должна видеть дневного света раньше, чем ей исполнится пятнадцать лет.
— Наша сестра, фея Источника, — говорила она королеве, — мстительна, и как бы мы ни лелеяли вашу дочку, она принесет ей немало зла, если сможет.
Поэтому, госпожа моя, вы должны быть как можно бдительнее.
Королева обещала ей непрестанно думать об этом, но так как ее дочка уже приближалась к тому возрасту, когда должна была выйти из своего замка, она заказала ее портрет.
Этот портрет был послан ко дворам самых великих королей мира.
Не было принца, который бы не залюбовался им, а один принц так им пленился, что не мог расстаться с ним.
Он повесил его у себя в комнате, запирался с ним один на один, разговаривал с ним, точно тот мог его слушать и понимать, и произносил перед ним самые нежные речи в мире.
Король, который теперь почти не видал своего сына, захотел узнать, чем тот занят и почему он не так весел, как обычно.
Иные из придворных, что стараются ответить королю раньше других (а таких ведь немало), сказали ему, что следует опасаться, как бы принц не помешался, потому что он по целым дням запирается у себя в комнате, и слышно, как он там один-одинешенек разговаривает, точно там кто-то с ним есть.
Король выслушал это с беспокойством.
— Может ли это быть, — спрашивал он у своих приближенных, — чтобы мой сын помешался?
Ведь он всегда был так умен.
Вы знаете, что до сих пор все им восхищались, да и сейчас я не вижу, чтобы у него был блуждающий взор; просто он, мне кажется, какой-то грустный.
Надо мне самому с ним поговорить, может быть, я разузнаю, что за безумие им владеет.
В конце концов король послал за ним, велел всем выйти вон, и после нескольких слов, которые сын выслушал невнимательно и на которые ответил невпопад, король его спросил, что с ним такое случилось, что сам он и его настроение так изменились.
Принц, полагая, что минута благоприятная, бросился к его ногам и сказал:
— Вы решили меня женить на Черной Принцессе.
Вы находите очень важным этот брачный союз, и я не могу вам обещать того же, говоря о принцессе Желанье, но, отец мой и повелитель, в ней я вижу такую красу, которой нет у другой.
— А где вы их видели? — спросил король.
— Портреты той и другой прислали мне, — ответил принц Воитель (его звали так после того, как он выиграл три больших сражения). — Уверяю вас, что я так сильно люблю принцессу Желанье, что, если вы не расторгнете нашу помолвку с Черной Принцессой, я должен буду умереть — и я рад, что не буду жить, потеряв надежду соединиться с той, которую люблю.
— Это, значит, с ее портретом, — продолжал строго король, — изволите вы вести разговоры, которые делают вас посмешищем всех придворных?
Вас уже считают сумасшедшим, и если бы вы только знали, что мне об этом передают, то устыдились бы своей слабости.
— Я не могу упрекать себя за столь дивный пламень любви, — отвечал он, — и если бы вы увидали портрет этой прелестной принцессы, вы бы одобрили и чувства мои к ней.
— Ну так принесите его сейчас же, — сказал король с нетерпением, выдававшем его горе.
Наверно, принц был бы тем весьма озабочен, если бы только он не был уверен, что никто в мире не сможет сравниться по красоте с принцессой Желанье.
Он бросился к себе в комнату и вернулся к королю, который почти так же восхитился портретом, как и его сын.
— Ах, — сказал он, — дорогой мой Воитель, теперь я понимаю, что вас так страстно волнует.
Да я прямо помолодею, если при моем дворе будет такая очаровательная принцесса.
Я сейчас же снаряжу послов к Черной Принцессе, чтобы расторгнуть вашу помолвку; пусть даже у нас с ней возгорится жестокая война, я все же решаюсь на это!
Принц почтительно поцеловал руки отца и несколько раз обнял его колени.
Он был так доволен, что его еле узнавали.
Он торопил отца послать поскорее гонцов не только к Черной Принцессе, но и к принцессе Желанье.
При этом он требовал, чтобы к ней был послан самый богатый и самый хитроумный человек, потому что ему придется выступать в самом блистательном посольстве и добиться того, чего принцу так хочется.
Король остановился на Бекафиге; это был молодой, очень красноречивый вельможа, и доходу у него было сто миллионов в год.
Он очень любил принца Воителя и, чтобы угодить ему, снарядил такой богатый и пышный посольский поезд, что и вообразить нельзя.
Его усердие не знало пределов, ибо любовь принца увеличивалась с каждым днем, и он без конца умолял его ехать как можно скорее.
— Подумайте, — говорил ему принц, — ведь дело идет о моей жизни, ведь я теряю рассудок, как подумаю, что отец принцессы может принять чье-нибудь другое предложение и не захочет его расторгнуть ради меня, — и тогда я ее потеряю навек.
Бекафиг успокаивал его, чтобы немного оттянуть свой отъезд, так как ему очень хотелось, чтобы все его траты принесли ему честь и почет.
Он снарядил восемьдесят карет, которые все блестели золотом и алмазами, и самые красивые миниатюры не могли сравниться с теми, которые украшали эти кареты.
Было еще пятьдесят других карет, двадцать четыре тысячи конных пажей, одетых роскошнее принцев, да и все остальные в этом великолепном поезде были им под стать.
Когда посланник был на прощальном приеме у принца, тот сказал ему:
— Не забудьте, мой дорогой Бекафиг, что жизнь моя зависит от супружества, которое вы едете устраивать; не упустите ничего, чтобы уговорить и привести к нам принцессу, которую я обожаю.
Он снабдил его тысячей разных подарков, изящество и роскошь которых соперничали друг с другом: тут были и различные любовные изречения, вырезанные на алмазных печатках, карбункуловые часы с буквами имени принцессы Желанье, и браслеты с рубинами, вырезанными сердечком.
Словом, чего он только не выдумал, чтобы ей понравиться.
Посланник вез с собой портрет юного принца, написанный человеком столь ученым и искусным, что портрет этот умел разговаривать и говорить очень хитроумные любезности.
По правде сказать, он не на все отвечал, что ему говорили, но это было уж не так важно.
Бекафиг обещал принцу сделать все возможное, чтобы исполнить его желание и прибавил при этом, что везет с собой такую кучу денег, что если ему откажут в руке принцессы, он столкуется с кем-нибудь из ее приближенных дам и сумеет ее похитить.
— Ах, — воскликнул принц, — на это я не могу согласиться:
Мы можем ее обидеть такой непочтительностью.
Бекафиг ничего на это не ответил и пустился в путь.
Шумные слухи о посольстве предупредили его прибытие.
Король и королева были в восторге; они очень уважали его государя и знали о великих подвигах принца Воителя.
Однако они еще лучше были осведомлены о личных достоинствах принца, и потому, когда они думали о том, что пора приискать жениха дочери, то во всем мире не могли найти никого, кто был бы более достоин такой невесты.
Для Бекафига приготовили целый дворец и сделали все надлежащие распоряжения, чтобы он увидал королевский двор в полном великолепии.
Король и королева решили, что посол должен увидать принцессу Желанье, но тут к королеве явилась фея Тюльпанов и сказала ей:
— Берегитесь, госпожа моя, не приводите Бекафига к нашей малютке (так она всегда называла принцессу); ни в коем случае не должен он видеть ее, ибо еще не пришло время для этого, и не соглашайтесь отсылать ее к королю, который зовет ее, пока ей не минет пятнадцать лет, ибо я уверена, что если она поедет раньше, с ней случится какое-нибудь несчастие.
Королева обняла добрую фею Тюльпанов и обещала ей послушаться ее совета, после чего они направились к принцессе.
Приехал Бекафиг.
Его посольский поезд въезжал в столицу целых двадцать три часа, ибо в этом поезде было шестьсот тысяч мулов; их колокольчики и подковы были из чистого золота, черпаки из бархата и из парчи, расшитой жемчугами.
Какая толкотня была на улицах, рассказать невозможно: все до одного сбежались, чтобы поглазеть на поезд.
Король и королева вышли навстречу послу, так они были довольны его приездом.
Нечего и говорить, как он их приветствовал и с какими церемониями они встречались, но когда он попросил разрешения представиться принцессе, то получил отказ, чем был весьма удивлен.
— Если мы отказываем вам, сеньор Бекафиг, — сказал ему король, — в том, что вы имеете полное право просить, то вовсе не из-за какой-то особой прихоти.
Чтобы вы поняли это, надобно вам рассказать диковинную историю нашей дочери.
При ее рождении одна фея невзлюбила ее и пригрозила ей страшными несчастьями в том случае, если она увидит дневной свет до достижения пятнадцатилетнего возраста.
Она живет у нас во дворце, лучшие покои которого находятся под землей.
Мы хотели провести вас к ней, но фея Тюльпанов воспретила нам это.
— Как же так, государь? — спросил посланник. — Неужели мне выпадет несчастье возвратиться без не?
Вы благоволите выдать ее замуж за сына моего повелителя, и ее ожидают с величайшим нетерпением; возможно ли, чтобы вас останавливали какие-то пустяки вроде предсказаний фей?
Вот портрет принца Воителя, который я должен ей преподнести, он до того здесь похож, что мне кажется, что я вижу его самого, когда смотрю на этот портрет. — Тут же он достал и показал им портрет принца, а так как этот портрет умел говорить только о принцессе Желанье, то все услышали вот что:
— Прекрасная принцесса Желанье, вы себе представить не можете, с каким жаром ожидаю я вас.
Явитесь скорее и украсьте наш двор вашими несравненными прелестями.
Портрет больше ничего не сказал, но король и королева были так удивлены, что стали просить Бекафига отдать им этот портрет, чтобы снести его принцессе;
Бекафиг был очень доволен и вручил им портрет.
Королева до сих пор ничего не рассказывала своей дочке о том, что происходит в столице, она даже запретила дамам, которые служили принцессе, рассказывать ей о приезде посла; но они ее, конечно, не послушались, и принцессе было известно, что затевается великое сватовство.
Однако она была очень осторожна и ничего не сказала матери.
Когда королева показала ей говорящий портрет принца, который сказал ей несколько вежливых и нежных слов, она была очень удивлена этой неожиданностью.
Ведь она никогда не видала ничего подобного, а доброе лицо принца, его умный взгляд и правильность черт удивили ее не менее того, что портрет умел говорить.
— Были бы вы недовольны, — сказала ей, смеясь, королева, — супругом, похожим на этого принца?
— Госпожа моя, — отвечала принцесса, — мне не принадлежит выбор, и я всегда останусь довольна тем, кого вы мне предназначите.
— Ну, хорошо, — сказала королева, — а если выбор наш упал бы на него, разве вы не почувствовали бы себя счастливой?
Принцесса покраснела, опустила очи и ничего не ответила.
Королева обняла ее и долго целовала.
Она не могла удержаться от слез, когда вспомнила, что скоро расстанется со своей дочкой, потому что оставалось только три месяца до того дня, когда принцессе должно было исполниться пятнадцать лет.
Но она скрыла свое огорчение и рассказала ей все, что до нее касалось, про посольство знаменитого Бекафига.
Она даже отдала ей редкостные подарки, которые ей привез посол.
Принцесса полюбовалась ими, похвалила, проявив большой вкус, самые любопытные подарки, но время от времени ее взгляд ненароком отрывался от них и останавливался на портрете принца с какой-то особой радостью, ей до сих пор неизвестной.
Посол, видя, что он безо всякого успеха добивается отъезда с ним принцессы, и что хозяева довольствуются тем, что обещают ему ее, но обещают так торжественно, что в этом не приходится сомневаться, недолго пожил у короля и поехал обратно к своим повелителям, чтобы доложить о своем посольстве.
Как только принц узнал, что не может надеяться увидать свою милую принцессу раньше трех месяцев, он принялся так жаловаться на судьбу, что встревожил весь двор.
Он больше не мог спать, ничего не ел, стал печальным и задумчивым, свежесть его лица сменилась цветом заботы.
Целыми днями он лежал на диване в своей комнате и смотрел на портрет принцессы, все время писал ей письма и подносил их к портрету, как будто бы тот мог их прочесть.
Наконец силы оставили его, и он опасно заболел.
А чтобы открыть причину этой болезни, не нужно было ни медиков, ни лекарей.
Король был в ужасном отчаянии.
Он так нежно любил сына, как никогда еще не один отец не любил своих детей.
А теперь он начал бояться, что его потеряет.
Какое горе для отца!
И он не мог и придумать, как помочь принцу.
Принц думал о принцессе Желанье, и без нее он должен был погибнуть.
В такой великой крайности король решил сам отправиться к королю и королеве, которые обещали ему принцессу, и упросить их, чтобы они сжалились над несчастьем принца и не затягивали их свадьбу.
Потому что если еще дожидаться, пока принцессе минет пятнадцать лет, то случится так, что эта свадьба никогда не состоится.
Итак, король решился на чрезвычайный шаг, но что делать, если иначе пришлось бы видеть гибель своего любезного и дорогого сына?
Однако тут оказалась еще одна трудность, которую никак нельзя было одолеть.
Король был уже стар и не мог отправиться иначе, как на носилках, а этот способ плохо согласовался с нетерпением сына.
Потому король опять отправил верного Бекафига с письмами к королю и королеве, где в самых трогательных словах просил их уступить ему.
В это время принцесса Желанье любовалась портретом принца с таким же удовольствием, с каким он сам любовался ее портретом.
Она все время в мечтах переносилась туда, где был он, и, хотя она и старалась скрыть свои чувства, все же их не трудно было обнаружить.
Две ее фрейлины, из которых одну звали Левкой, а другую Колючая Роза, заметили, что она немножко скучает.
Левкой очень любила принцессу и была ей верна, а Колючая Роза втайне завидовала ее достоинствам и ее высокому положению.
Мать Колючей Розы воспитала принцессу и после этого стала ее приближенной дамой; она бесконечно любила принцессу, но свою дочь обожала до безумия, и видя теперь, что дочь ее ненавидит прекрасную принцессу, и сама она стала гораздо меньше любить свою воспитанницу.
Посол, которого отправили ко двору Черной Принцессы, был не очень-то хорошо там принят, когда узнали, с каким приятным известием он к ним явился.
А надо сказать, что эта эфиопская принцесса была самым мстительным существом в мире.
Она нашла, что с ней поступили не очень-то по-рыцарски только что посватались к ней и получили ее согласие, и вдруг является посол с вежливым отказом.
Она видела портрет принца, а ведь эти эфиопки если полюбят, так уж так безумно, как никто другой.
— Как же так, государь мой посланник, — сказала она, — верно, ваш повелитель полагает, что я не столь богата или не так уж красива?
Прогуляйтесь по моим владениям, и вы увидите, что нет на свете другого такого обширного государства.
Пойдемте со мной в мою королевскую сокровищницу, и вы увидите там столько чистого золота, что из всех россыпей Перу не добыть столько.
Наконец, взгляните на черную мою кожу, на мой расплюснутый носик, на толстые мои губы — ну, разве не такие бывают красавицы?
— Госпожа моя, — отвечал посол, который до смерти боялся, как бы ему не пришлось попробовать палок, как это другой раз бывает с послами в восточных странах, — я проклинаю повелителя моего так, как только дозволено его подданному, и если бы небо даровало мне самый блистательный трон во вселенной, уж поверьте, я бы недолго думал, с кем его разделить.
— Эти мудрые слова спасли вам жизнь, — отвечала она ему; — я было собиралась с вас начать свою месть, но это было бы несправедливо, так как теперь я вижу, что вы не виноваты в отвратительном поступке вашего государя.
Идите к нему и скажите, что я очень счастлива разорвать нашу помолвку, потому что не люблю обманщиков! — Посол, который только о том и думал, как бы с ней распроститься, не замедлил воспользоваться ее приказанием и уехал.
Но эфиопка была слишком уязвлена принцем Воителем, чтобы его простить.
И вот села она на колесницу из слоновой кости, запряженную страусами, которые быстро побежали, делая до десяти миль в час.
И направилась она во дворец феи Источника, которая была ее крестной и лучшим другом.
Она рассказала ей все свои приключения и умоляла помочь ей в ее злой обиде.
Фея тронулась горем своей крестницы, посмотрела в волшебную книгу и там тотчас же прочла, что принц Воитель покинул Черную Принцессу только ради принцессы Желанье, в которую влюблен без ума, и даже занемог единственно от нетерпения ее видеть.
Хотя фея почти было простила принцессу Желанье к этому времени, но тут она снова распалилась ужасным гневом против не.
Она не видела принцессы со дня ее рождения и, наверно, уже не причинила бы ей никакого зла, если бы мстительная Чернавка не стала заклинать ее помочь ей.
— Как! — воскликнула в ярости фея. — Так, значит, опять эта несчастная Желанье будет раздражать меня?
Нет, прелестная моя Принцесса, нет, крошечка моя, я не потерплю, чтобы тебя обижали, — небо и все стихии замешаны в этом деле.
Возвращайся спокойно к себе домой и надейся на свою крестную.
Черная Принцесса поблагодарила ее и поднесла ей цветов и фруктов, чем та осталась очень довольна.
Посол Бекафиг спешил со всей быстротой в столицу отца принцессы Желанье.
Он бросился к ногам короля и королевы, немало пролил слез и сказал самыми трогательными словами, что принц Воитель умрет, если дольше они будут откладывать радостное свидание его с принцессой, их дочерью; ведь в конце концов, осталось только три месяца до того срока, когда ей исполнится пятнадцать лет; что ничего дурного с ней за такой короткий срок случиться не может; что он берет на себя смелость заметить, что такое слепое доверие к феям может повредить их королевскому достоинству.
Одним словом, он убеждал их со всем искусством, каким славился.
Они поплакали вместе с ним, когда представили себе печальное состояние молодого принца, и наконец сказали ему, что через несколько дней все обдумают и дадут ему решительный ответ.
Посол ответил, что ответ можно задержать только на несколько часов, так как повелитель его тяжко болен и воображает, что принцесса сама откладывает свой отъезд, потому что его ненавидит.
Тогда ему сказали, что в этот же вечер все решат.
Королева побежала во дворец к своей дорогой дочке и рассказала ей все, что произошло.
И тогда принцесса Желанье опечалилась беспримерно; сердце у нее сжалось, и она упала без памяти.
Тут королева поняла, что она любит принца, и сказала ей:
— Не удручайтесь этим, дорогое дитя мое, ведь вы сможете в один миг исцелить его от болезни, меня беспокоят только страшные угрозы феи Источника, которые она произнесла в день вашего рождения.
— Я уверена, — возразила принцесса, — что если бы мы приняли некоторые предосторожности, то провели бы злую фею.
Ну, если бы, например, я поехала в большой карете, со всех сторон закрытой, куда не проходил бы ни один солнечный луч?
Ее бы открывали только ночью, чтобы дать нам поесть, и, таким образом, я бы счастливо доехала до принца Воителя.
Королеве очень понравилось это предложение, она рассказала о нем королю, который тоже его одобрил.
Он сейчас же послал за Бекафигом, и они пообещали ему уж наверно, что принцесса поедет в самом скором времени, так что посол может вернуться и сообщить эту добрую новость своему повелителю.
А сверх того, они добавили, что для того, чтобы ни на одну лишнюю минуту не задержаться, они даже и поезда ей и богатых платьев, как оно подобало быть, делать не будут.
Посол в полном восторге бросился к ногам короля и королевы, благодаря их.
И немедленно затем он уехал, так и не увидав принцессы.
Горько было бы принцессе расставаться с королем и королевой, если б не привязалась она уже сердечно к принцу, а ведь это такое чувство, которое заглушает почти все другие.
Построили ей карету, снаружи — всю из зеленого бархата, с большими золотыми украшениями, а внутри все было обито серебряной парчой, расшитой розами.
В этой карете не было ни единого стекла, и была она очень большая.
Закрывалась она наглухо, крепче, чем ларчик, и один из самых важных вельмож королевства хранил ключ, которым запирались замки в дверцах.
Красотою Грации сияли,
Утехи, игры, легкий смех!
И, улетая дальше всех,
За ней амуры поспешали.
Взор сочетала величавый
С небесной нежностью она,
Мечта была поражена
Ее улыбкою и славой.
Она могла нас подивить
Красою царственного вида;
Как нежная Аделаида,
Сюда пришла она, чтоб мир нам подарить.
Только немногие кавалеры должны были сопровождать принцессу, дабы не обременять проезда большой свитой.
Подарили ей драгоценные ожерелья, которым цены не было, и несколько богатейших платьев, и вот после прощанья, когда король с королевой и весь двор заливались слезами, посадили принцессу в темную карету, а вместе с ней поехали Левкой и Колючая Роза со своей матерью.
Может быть, вы уже позабыли, что Колючая Роза совсем не любила принцессу Желанье, но зато она очень любила принца Воителя, потому что она видела его говорящий портрет.
До того ее поразил он, что, уже собравшись ехать с принцессой, она сказала матери, что не жить ей на белом свете, если эту свадьбу сыграют, и что если мать хочет видеть ее живой, так пусть она эту свадьбу расстроит.
Мать просила ее не огорчаться и сказала, что постарается все устроить, чтобы сделать дочку счастливой.
А когда королева посылала свое дорогое дитя в путешествие, она ни на кого так не понадеялась, как на эту злую женщину.
— Сокровище мое я доверяю вам! — говорила она ей. — Оно дороже мне соей жизни.
Смотрите, чтобы она была здорова, а главное, чтобы не увидала дневного света, — тогда все пропало.
Вы ведь знаете, какими бедствиями ей это грозит, и я уговорилась с послом принца Воителя, что, пока ей не исполнится пятнадцати лет, она будет жить в особом замке, где никакого света, кроме свеч, не будет.
Королева подарила этой женщине подарков, чтобы она получше выполнила ее поручение.
А та обещала королеве глаз не спускать с принцессы и, как только приедут на место, обо всем ей написать.
Вот так-то король и королева, надеясь на плоды своих забот, не очень-то за нее боялись, и поэтому легче им было сносить разлуку с ней.
Каждый вечер кавалеры, сопровождавшие принцессу, открывали карету, чтобы приготовить ей ужин, и от них Колючая Роза узнала, что скоро приедут они в город, где их ожидали.
Тогда Колючая Роза стала торопить свою мать, чтобы та сделала поскорей то, что ей обещала, потому что она боялась, как бы король с принцем не выехали им навстречу, а тогда уже не будет случая расстроить свадьбу.
И вот однажды около полудня, когда солнце ярко светит, взяла мать Колючей Розы большой острый нож, который она заранее припасла на это дело, да и прорезала одним ударом верх у кареты.
И тогда принцесса Желанье впервые увидела солнечные лучи.
Не успела она и взглянуть на белый свет, как испустила глубокий вздох и выскочила из кареты, обернувшись белою ланью.
И пустилась она бежать в лес все дальше и дальше, покуда не забралась в самую глушь, где и стала горевать одна-одинешенька о том, чем она была да чем стала.
А фея Источника, которая и затеяла все это необычайное дело, видя, что все, кто были с принцессой, бросились ей на помощь — кто за ней в лес, а кто к принцу Воителю, чтобы известить его о том, какое приключилось горе, — готова была перевернуть всю природу: гром загремел, молния засверкала так, что самые храбрые перепугались, а, кроме того, своим волшебством всех этих людей она унесла далеко-далеко от этого места, где их присутствие ей не нравилось.
Только и остались там Левкой да Колючая Роза со своей матерью.
Левкой бросилась за своей госпожой, оглашая леса и горы своими жалобами и именем принцессы.
А другие две, очень довольные тем, что освободились от тяжкой обязанности, не теряя ни минуты, принялись за то, что задумали.
Колючая Роза надела самые богатые платья принцессы Желанье.
Королевская мантия, которую сшили к свадьбе, была бесподобной роскоши, а в корону были вправлены алмазы в два или в три раза больше кулака, скипетр был из цельного рубина, а держава, которую она взяла в другую руку, была из жемчужины побольше головы.
Уж такие это были редкости, и тяжело же их было нести!
Но Колючая Роза хотела разыграть из себя принцессу и решила ничего не упустить в королевском наряде.
В этом наряде Колючая Роза с матерью, которая несла шлейф ее мантии, пошла по дороге к столице принца Воителя.
Поддельная принцесса важно шагала вперед, ничуть не сомневаясь в том, что им окажут торжественный прием; и действительно, недалеко они еще отошли, как заметили, что навстречу им движется конница, а посреди ее два великолепных паланкина, сверкающие золотом и драгоценными камнями, и несут их мулы, украшенные султанами из зеленых перьев (это был любимый цвет принцессы).
Король, находившийся в одних носилках, и больной принц, бывший в других, не знали, что и подумать об этой странной паре, которая к ним приближалась.
Самые нетерпеливые из всадников поскакали им навстречу и, увидав их роскошные одежды, решили, что это, должно быть, важные особы.
Они соскочили с коней и почтительно им поклонились.
— Скажите мне, — спросила у них Колючая Роза, — кто находится в этих носилках?
— Госпожа моя, — отвечали ей, — это король наш и принц, его сын, которые выехали навстречу принцессе Желанье.
— В таком случае, — отвечала она, — поезжайте к ним и скажите, что принцесса идет им навстречу; одна фея, которая завидовала моему счастью, рассеяла всех моих провожатых страшными ударами грома, сверкающими молниями и всякими чудесными явлениями; со мной только и осталась моя приближенная дама, у которой письма моего отца и мои драгоценности.
В тот же миг рыцари поцеловали край ее мантии и поскакали обратно, чтобы доложить королю, что перед ними принцесса.
— Как! — вскричал он. — Она идет пешком и при дневном свете?
Они передали то, что она им рассказала.
Принц, горевший нетерпением, подозвал их к себе и, не дав им слова выговорить, спросил:
— Поклянитесь мне, что она — диво красоты, истинное чудо, настоящая принцесса!
Они ничего ему не ответили и весьма удивили тем принца.
— Чтобы не перехвалить, вы предпочитаете молчать, — заметил он.
— Государь, вы ее сейчас увидите, — отвечал самый смелый из них; она, наверно, очень изменилась, потому что устала с дороги.
Принц был очень удивлен и, конечно, если бы он не был так слаб, сейчас же соскочил с носилок из нетерпения и любопытства.
Король спустился на землю и вместе со всем своим двором подошел к поддельной принцессе.
Но взглянув на нее, громко вскрикнул, и, отступив на несколько шагов, сказал:
— Что я вижу!
Какое вероломство!
— Государь, — сказала ему приближенная дама принцессы, отважно выступая вперед, — перед вами принцесса Желанье, и вот письма короля и королевы; вручаю вам также и ларчик с драгоценностями, которые они мне передали, когда мы отъезжали.
Король угрюмо промолчал, а в это время принц, опираясь на Бекафига, подошел к Колючей Розе.
О боги!
Что только с ним сделалось, когда он рассмотрел эту странную фигуру, при взгляде на которую прямо страшно делалось.
Она была так высока, что одежды принцессы едва достигали ей до колен, худа она была, как щепка, нос — крючком, словно у попугая, красноватый, лоснящийся, и зубы у нее были такие черные да кривые, каких ни у кого другого не было.
Словом, насколько принцесса была хороша, настолько эта была страшна.
Принц, который ни о чем не думал, как только о своей милой принцессе, стоял как вкопанный, глядя на нее с великим удивлением; долгое время он не мог рта раскрыть и наконец сказал королю:
— Я жертва предательства; чудеснейший портрет, которому я отдал свою свободу и любовь, не имеет ничего общего с дамой, которую к нам прислали.
Нас захотели обмануть и обманули — и это будет стоить мне жизни.
— Как, государь, — воскликнула Колючая Роза, — вас хотели обмануть, говорите вы?
Знайте же, что вы никогда не будете обмануты, если станете моим супругом.
Ее бесстыдство и самомнение были беспримерны.
Ее мать добавила еще с своей стороны:
— Ах, красавица моя принцесса! — вскричала она. — Куда мы попали?
Разве так принимают дочь короля?
Каково непостоянство людей!
На что они только способны!
Но король, ваш отец, сумеет дать им достойный ответ.
— И мы заставим его это сделать, — ответил король.
Он обещал нам красавицу принцессу, а вместо нее посылает нам скелет, мумию, на которую страшно смотреть.
Теперь мне уже не удивительно, что он держал это чудное сокровище пятнадцать лет под спудом: он хотел поймать на этом какого-нибудь простачка.
Жребий пал на нас, но мы еще постоим за себя!
— Какие оскорбления! — вскричала поддельная принцесса. — Несчастная я, что мне пришлось ехать, доверять словам таких людей!
Подумаешь, какое преступление заставить нарисовать себя на портрете чуточку красивее, чем ты есть, — да ведь это же все делают каждый день.
Если бы это могло препятствовать бракам, так вряд ли многим принцам удалось бы жениться.
Король и принц, вне себя от ярости, не соблаговолив ей ответить.
Каждый из них снова взошел в свои носилки, и без дальних церемоний один из гвардейцев посадил принцессу на лошадь позади себя, и так же пышно усадили и ее приближенную даму.
Их повезли в город и там по приказу короля они были заключены в замок Трех Башен.
Принц Воитель до того был удручен этим неожиданным ударом, что всю свою скорбь затаил в своем сердце.
Когда наконец он собрался с силами заговорить, как только ни плакался он на свою злую судьбу!
Он по-прежнему был влюблен, но ему не о ком было теперь вздыхать, кроме как о портрете.
Его надежды более уже не существовали, все его прекрасные мечты о принцессе Желанье рушились.
Он готов был скорее умереть, чем жениться на той, кого он принимал за принцессу.
Трудно даже себе представить, как велико было его отчаяние; он не мог больше выносить шум королевского двора и решил, как только здоровье ему позволит, удалиться тайно в какое-нибудь уединенное место и там провести остаток своей грустной жизни.
Он никому не рассказывал о этом своем решении, кроме верного Бекафига; он был уверен, что тот последует за ним повсюду.
С ним говорил он чаще, чем с кем-нибудь другим, об ужасном обмане, жертвою которого он стал.
Как только начал он поправляться, он немедленно уехал, оставив на столе в кабинете короля длинное письмо.
В нем он уверял отца, что, когда он немного успокоится, то вернется к нему, но просит, поджидая его, обдумать их общую месть и по-прежнему держать в плену отвратительную принцессу.
Легко представить себе горе короля, когда он прочел это письмо.
Разлука со столь дорогим сыном едва не довела его до смерти.
А покуда все приближенные старались его успокоить, принц и Бекафиг были уже далеко.
Спустя три дня, они очутились в большом лесу, который был очень темен, благодаря своей густой листве и очень приятен свежестью травы и ручейков, что журчали повсюду.
Принц, еще не вполне здоровый и утомленный долгой дорогой, соскочил с коня и грустный бросился на траву, подложив руку под голову.
Он был еще так слаб, что почти не мог говорить.
— Государь, — сказал ему Бекафиг, — пока вы будете отдыхать, я пойду поискать, нет ли здесь каких-нибудь плодов, чтобы вы могли освежиться, а кстати посмотреть, куда мы с вами попали. — Принц ничего ему не ответил, а только знаком показал ему, что он может идти.
Давно уж мы с вами оставили нашу лесную лань, — я говорю о несравненной принцессе.
Она была дивной ланью и безутешно расплакалась, когда неожиданно увидела свое отражение в воде источника, который послужил ей зеркалом.
— Как! — сказала она. — Это я Сегодня действительно со мной произошло самое странное приключение, какое феи могут только послать невинной принцессе вроде меня!
Сколько же времени останусь я в этом образе?
Куда деваться мне, чтобы львы, медведи и волки не загрызли меня?
Как же я буду есть траву?
Так она задавала самой себе тысячу вопросов, чувствуя самую горькую печаль.
Одно только могло ее утешить: это то, что она была такой же прелестной ланью, какой была красавицей принцессой.
Голод начал мучить принцессу, она принялась с аппетитом жевать траву, чрезвычайно удивляясь в то же время, как это так может быть.
Потом она прилегла на мох.
Спустилась ночь, и она провела ее в непостижимом страхе.
Она слушала, как хищные звери бродят неподалеку, и не раз, забывая, что она лань, пыталась влезть на дерево.
Дневной свет ее несколько успокоил она, любовалась его красотой, и солнце ей казалось столь чудесным, что она не переставала глядеть на него; все, что она до сих пор о нем слышала, казалось ей ничего не значащим по сравнению с тем, что она видела.
Это было единственным утешением, которое нашла она в этом пустынном месте.
Она была совершенно одна в продолжение нескольких дней.
Фея Тюльпанов, которая всегда любила принцессу, живо ощущала ее горе, но она очень досадовала, что ни королева, ни принцесса не воспользовались ее советами, потому что она много раз им говорила, что если принцесса уедет раньше, чем ей минет пятнадцать лет, то это добром не кончится.
Однако она не хотела обрекать принцессу в жертву ярости феи Источника и направила шаги Левкоя к лесу, чтобы новая эта наперсница могла утешать принцессу в ее несчастии.
Красивая лань шла потихоньку по берегу ручья, когда Левкой, которая так устала, что уже не могла идти дальше, прилегла отдохнуть.
Она печально размышляла о том, в какую бы сторону ей направиться, чтобы найти свою дорогую принцессу.
Когда лань ее заметила, она одним прыжком перенеслась через широкий и глубокий ручей, бросилась к Левкою и начала нежно к ней ласкаться.
Левкой бала очень этим удивлена, она недоумевала, то ли здешние звери так любят людей, то ли эта лань ее знает.
В конце концов, ведь было очень странно, что дикая лань оказывала человеку такие любезности.
Она внимательно на нее посмотрела и с крайним удивлением заметила, что две крупные слезы катятся из ее глаз; тут уж она больше не сомневалась, что перед ней ее любимая принцесса.
Она взяла в руки ее ножки и стала целовать их с такой же нежностью и уважением, как, бывало, целовала она принцессины ручки.
Она заговорила с ней и поняла, что лань ожидала ее, но что она не может ей отвечать; тут слезы и вздохи с обеих сторон возобновились с новой силой.
Левкой обещала своей повелительнице, что она ни за что ее не покинет, лань отвечала ей глазами и кивками головы, что она этому очень рада и что теперь многие ее горести не так ей будут страшны.
Почти весь день они были вместе.
Лань, боясь, что Левкою захочется покушать, повела ее в дальний край лесов, где она заметила дикие деревья, на которых росли очень вкусные дикие плоды.
Левкой ела их без конца, так как она умирала от голода, но когда насытилась, то впала в страшное беспокойство, потому что представить себе не могла, где и как они будут спать.
Ей казалось немыслимым остаться спать в лесу, среди тысячи опасностей, которые могли приключиться.
— Разве вам не страшно, милая лань, — говорила она, — провести здесь ночь — Лань подняла очи вверх и горько вздохнула.
— Но ведь вы, — продолжала Левкой, — бегали по всему этому громадному лесу, ужели же здесь нет какого-нибудь домика, жилья какого-нибудь угольщика, дровосека, кельи монаха?
Лань ответила ей кивком головы, что ничего она такого не видела.
— О боги! — воскликнула тогда Левкой. — Завтра меня уже не будет в живых!
Если удастся мне избежать тигров и медведей, я уверена, что умру просто от страха.
И не подумайте, дорогая принцесса, что я говорю о своей судьбе; я думаю только о вас.
Увы, каково-то остаться в этих глухих местах одной!
И никто не утешит вас!
Может ли быть что-нибудь ужаснее?
Бедная лань принялась плакать, она рыдала прямо, как человек.
Ее слезы тронули фею Тюльпанов, которая ее нежно любила.
Несмотря на то, что принцесса ее не послушалась, все-таки она продолжала все время заботиться о ней, и тут она внезапно появилась.
— Я не буду вас корить, — произнесла она, — мне слишком тяжело видеть вас в таком состоянии. — Лань и Левкой бросились перед ней на колени.
Одна поцеловала руки феи и нежно к ней ласкалась, а другая умоляла фею пожалеть принцессу и вернуть ей образ человеческий.
— Это не в моей власти, — отвечала фея Тюльпанов, — та, кто причинила ей это — могущественная волшебница.
Но я могу сократить срок этого испытания, а чтобы облегчить его, скажу вам, что, как только день сменится ночью, она перестанет быть ланью, однако только займется утренняя заря, она опять обратиться в лань и будет бегать по лесам и долам, как дикий зверь.
Это уже было немало — хоть на ночь не быть ланью, и принцесса в восхищении начала прыгать и скакать, что очень развеселило фею Тюльпанов.
— Идите же, — сказала она им, вот по этой тропинке, и вы найдете хижину, довольно опрятную для этих мест.
И, произнеся эти слова, она исчезла.
Левкой послушалась ее, она пошла с ланью по указанной феей дороге, и они вышли к хижине у дверей которой сидела старуха и вязала корзинку из тонкого ивняка.
Левкой поклонилась ей.
— Приютите меня, бабушка, — сказала она, — с моей ланью!
Может быть, у вас найдется комнатка для нас?
— Хорошо, доченька, — отвечала та, — вам найдется местечко; входите сюда с вашей ланью. — И она повела их в прелестную комнатку, со стенами из дерева дикой вишни; там стояли две кровати с чистым бельем и покрывалами и все это было так чистенько и просто, что принцесса говорила потом, что никогда не видела она более приятного жилья.
Как только совсем смеркалось, принцесса Желанье обернулась человеком.
Сто раз, а то и больше, поцеловала она Левкоя, благодаря ее от всей души за ее добрые чувства, за то, что она не оставила ее, и обещала ей, что, как только кончится ее испытание, она устроит ее счастье.
Старушка постучала к ним тихонько и, не входя к ним, протянула Левкою прекрасные плоды, которые принцесса покушала с аппетитом, и затем они улеглись спать.
Как только занялся день, принцесса Желанье снова стала ланью и принялась скрести копытцем дверь, чтобы Левкой отворила ей.
Грустно было расставаться, хоть и ненадолго, но лань быстро побежала в самую гущу леса и стала там бегать да прыгать, как она делала это и раньше.
Мы уже сказали, что принц Воитель остался один в лесу, а Бекафиг пошел искать ему диких плодов.
Совсем уже было поздно, когда он наткнулся на избушку доброй старушки, о которой только что шла речь.
Вежливо потолковал он с ней и попросил еды для своего повелителя.
Старушка наложила ему полную корзину всякой снеди и подала.
— Боюсь я, — сказала она ему, — чтобы не случилось чего с вами в темном лесу; есть у меня для вас комнатка, хоть и бедная, да вас в ней дикие львы не тронут. — Он ее отблагодарил и сказал, что он здесь не один, а с одним своим другом, и пойдет ему об этом сказать.
Действительно, ему удалось уговорить своего принца, и тот согласился идти к доброй старушке.
Она встретила их по дороге и бесшумно провела в комнату, точь-в-точь такую же, как и комната принцессы; они помещались рядом и разделялись только перегородкой.
Принца всю ночь беспокоили его грустные мысли.
Как только блеснули первые лучи солнца в окошках, он поднялся и, чтобы разогнать тоску, пошел в лес, сказав Бекафигу, чтобы он не сопровождал его.
Долго он шел куда глаза глядят и наконец вышел на широкую поляну, поросшую деревьями да мхом.
Только что он показался, как лань пустилась бежать оттуда.
Посмотрел он на нее да и погнался за ней.
Охота была его любимой забавой, но после болезни он уже не мог очень скоро бегать.
Несмотря на это, он все-таки гнался за ланью и время от времени пускал в нее стрелу.
Бедная лань умирала от страха, хоть ни одна стрела не ранила ее, ибо фея Тюльпанов охраняла ее; и поистине, принц так метко стрелял, что только рука феи могла защитить от его стрел.
Никогда еще принцесса-лань так не уставала, никогда еще ей не приходилось так бегать.
Наконец ей удалось ускользнуть какой-то тропинкой так ловко, что опасный охотник потерял ее из виду, и так как он и сам очень устал, то прекратил преследование.
День клонился к вечеру, и лань с радостью увидела, что пора уж ей возвращаться, и подбежав к домику, где с нетерпением ждала ее Левкой.
Вбежав в комнату, бросилась она, еле дыша, на кровать, вся мокрая, так она измучилась.
Левкой ее ласкала и жалела, умирая от любопытства узнать, что с ней такое приключилось.
Пришел час, когда ей пора было снова стать девушкой; тогда она бросилась на шею своей любимице и сказала:
— Увы, я боялась только феи Источника и злых хозяев леса, а сегодня за мной гонялся молодой охотник, и так мне пришлось от него бежать, что я почти даже его не разглядела.
Стрела за стрелой летели за мною, угрожая мне неминуемой смертью, и уж не знаю, каким я чудом спаслась.
— Не надо вам больше отсюда выходить, принцесса, — сказала Левкой, оставайтесь здесь, в этой комнате, покуда не минет роковое время вашего испытания.
А я схожу в ближний город, куплю разных книжек, чтобы не было нам здесь скучно; почитаем мы с вами новые сказки про фей да будем сочинять стихи да песенки.
— Молчи, молчи, моя дорогая, — отвечала ей принцесса, — не нужно мне никаких развлечений, потому что я все время думаю о милом моем принце Воителе.
Но та ужасная сила, которая обращает меня днем в лань, та же сила заставляет меня, вопреки моим желаниям, делать то, что делают все лани: я и бегаю и ем траву, как и они.
Днем нет моих сил оставаться в комнате.
До того она устала после погони, что сейчас же попросила поесть, а потом ее красивые глазки закрылись, и она заснула до зари.
И как только занялась заря, опять она обернулась ланью и убежала в лес.
Принц к вечеру тоже вернулся к своему другу.
— Я провел весь день, — сказал он, — гоняясь за самой красивой ланью, которую я только видел, но она меня провела с удивительной ловкостью Стрелял я уж так метко, что не понимаю, как она могла увернуться от моих стрел Чуть рассвет, я пойду опять в лес, и уж на этот раз ей от меня не уйти.
И вот наш юный принц, который хотел позабыть о своей мечте, что казалась ему несбыточной, был очень доволен, опять пристрастившись к охоте.
С раннего утра отправился он опять туда же, где спугнул лань, но та на этот раз поостереглась там показываться, боясь чтобы опять не пришлось ей туго.
Смотрел он, смотрел по всем сторонам, долго ходил по лесу, устал и разгорячился.
Увидал он на дереве очень красивые яблоки и обрадовался, сорвал их, попробовал, и тут же одолела его дремота.
Упал он на свежую траву под деревьями, где кругом щебетали птицы, и сладко заснул.
Пока он спал, боязливая лань, которой нравились уединенные места, приближалась как раз туда, где он лежал.
Если бы она его раньше заметила, то, конечно, сейчас же убежала бы, но она увидала его, совсем уже близко к нему подобравшись, и не могла удержаться, чтобы не посмотреть на него.
Так крепко он спал, что она перестала бояться и решила на досуге хорошенько его разглядеть.
Боги!
Что с ней только сделалось, когда она его узнала!
Ведь она так о нем мечтала, что не могла забыть его за столь короткое время!
Ах, любовь, любовь!
Что ты только делаешь!
Ужели же бедной лани погибнуть от руки ее возлюбленного?
Так, верно, оно и будет, потому что она уже не думает о своей безопасности.
Она прилегла в нескольких шагах от него и от радости глаз с него не сводила; она вздыхала, она тихонько стонала.
Наконец, осмелев, подошла к нему еще ближе, коснулась его — и он проснулся.
Принц был ужасно удивлен.
Он узнал лань, которая так его помучила, и которую он так долго искал, — но странно, что она решилась так близко к нему подойти!
Она не стала дожидаться и бросилась со всех ног бежать, а он — за ней.
Время от времени они останавливались, чтобы передохнуть, потому что красавица лань еще не отдохнула от вчерашней погони, да и принц тоже.
Но что больше всего замедляло бег, — увы! сказать ли — было то, что ей страх как не хотелось удаляться от того, кто ранил ее не стрелами, а любовью. он не раз видел, как она оборачивалась к нему, словно спрашивая, неужели он хочет, чтобы она погибла от его руки; но как только он совсем уж ее настигал, она делала новое усилие и убегала.
— Ах, малютка-лань, — вскричал он наконец, — если бы ты только могла понимать меня!
Тогда бы ты не стала убегать от меня; ведь я люблю тебя, я хочу кормить тебя да ухаживать за тобой — такая ты красавица! — Но ветер унес его слова, и она не слыхала их.
Наконец обежали они кругом весь лес, наша лань, совсем обессилев, замедлила шаг.
А принц в это время удвоил силы и нагнал ее с такой радостью, что сам себе не верил.
Он увидел, что она совсем выбилась из сил; она упала, бедняжка, полумертвая от усталости и ждала только смерти от рук своего победителя.
Но вместо того, чтобы причинить ей зло, он начал ласкать ее.
— Красавица моя лань, — сказал он ей, — не бойся меня, я хочу тебя взять с собой и никогда с тобой не разлучаться.
Он нарезал ветвей, послал их ровненько, покрыл мхом, набросал на них роз, которые кругом цвели на кустах, потом взял лань на руки, положил ее головку себе на плечо и уложил ее потихоньку на это ложе.
Потом сел около нее, время от времени срывал травы и давал ей, а она ела их из его рук.
Принц продолжал с ней говорить, хоть и был уверен, что она его не понимает.
Но как ей не приятно было его видеть, все-таки она беспокоилась, потому что надвигалась ночь.
Что-то будет, — думала она, — когда он увидит, как я вдруг обращусь в девушку.
Наверно, он испугается и убежит от меня, а если он не убежит, как я буду с ним одна в темном лесу?» Она только и думала о том, как бы ей убежать от него, когда он сам ей в этом помог: боясь, что ей захочется пить, он пошел посмотреть, нет ли где-нибудь поблизости источника, куда бы он мог ее отвести.
Как только он ушел, она тотчас же вскочила и помчалась к своему домику, где ее ждала Левкой.
Она бросилась на постель.
Стемнело; снова она стала принцессой и рассказала подруге свое приключение.
— Поверишь ли, моя дорогая, мой принц Воитель два дня охотился за мной в лесу, и когда наконец поймал меня, то стал меня нежно ласкать.
Ах!
До чего же этот портрет, который мне тогда подарили, мало на него похож: он во сто раз красивее.
Другой на охоте замарается да обдерется, а он все так же хорош, а до чего мил и красив, и рассказать тебе не сумею.
Ну, не несчастная ли я, что мне приходится бежать от принца, который мне сужен да ряжен всеми моими родными, — бежать от него, который меня любит и которого я люблю!
Надо же было, чтобы злая фея возненавидела меня со дня моего рождения и погубила всю мою жизнь. — Она принялась плакать, а Левкой ее утешала.
Как только принц отыскал ручей, он пошел назад к своей милой лани; но ее уже не было на том месте, где он ее оставил.
Тщетно искал он ее повсюду и чувствовал такую обиду на нее, словно она обладала разумом.
Как! воскликнул он. — Неужели же мне придется иметь вечно повод жаловаться на этот лживый и вероломный женский пол?» В тоске возвратился он к доброй старушке.
Он рассказал своему наперснику все приключения с ланью, обвиняя ее в неблагодарности.
Бекафиг не мог не улыбнуться гневу принца и посоветовал ему наказать лань, когда он встретится с ней.
— Только ради этого я здесь и останусь, — ответил принц, — и затем мы сейчас же отправимся дальше.
Настало утро, и вместе с ним принцесса обернулась белой ланью.
Не знала она, на что решиться: то ли побежать ей в те места, где обычно гуляет принц, то ли пойти другой дорогой, чтобы не попасться ему на глаза.
Наконец она выбрала последнее и ушла далеко, но юный принц был тоже не прост и тоже пошел другой дорогой, подозревая, что она пустится на хитрости.
И он нашел ее в самой глуши леса.
Она чувствовала себя в безопасности.
И тут-то вдруг его заметила.
В тот же миг она вскочила, одним прыжком перенеслась через кусты и помчалась быстрее ветра, словно ее вчерашняя проделка с ним заставила ее еще больше его бояться.
Но в ту минуту, когда она перебегала одну тропку, он схватил лук, да так ловко нацелился, что стрела вонзилась ей в ногу.
Она почувствовала ужасную боль, силы оставили ее, и она упала.
Ах!
Амур, жестокий и дикий Амур, где же ты был?
Как!
Ты позволил, чтобы несравненную девушку ранил ее нежный возлюбленный?
Но печальный конец был неизбежен, ибо фея Источника так подстроила.
Принц подошел к лани.
Когда он увидал, что кровь бежит из раны, ему стало очень жаль ее.
Он сорвал длинные стебли трав и перевязал ими раненую ногу, потом, как и в прошлый раз, сделал ложе из ветвей.
Он положил голову лани себе на колени и сказал ей:
— Не сама ли ты виновата, ветреница моя, в том, что с тобой случилось?
Зачем ты вчера меня покинула?
Но сегодня уж этого не случится, потому что я понесу тебя сам.
Лань ничего не ответила да и что бы она сказала!
Она и виновата была и говорить не могла, а ведь вовсе не всегда те, кто виноват, молчат.
Принц нежно ее ласкал.
— Как мне больно, — говорил он, — что пришлось тебя ранить!
Ты будешь, верно, теперь меня ненавидеть, а ведь я хочу, чтобы ты любила меня.
Казалось, коли его послушать, то какой-то тайный гений нашептывал ему, что он говорил лани.
И вот уже приближался час, когда пора было возвращаться к старушке-хозяйке; он поднял свою добычу и нелегко ему пришлось; он то нес ее, то вел, то волочил за собой.
Она вовсе не хотела с ним идти.
Что со мной будет? — думала она. — Ну как же мне очутиться с ним с глазу на глаз!
Ах лучше уж умереть».
Она нарочно двигалась самым неуклюжим образом и очень обременяла его.
Он так устал, что весь был мокрый, и, хотя уж недалеко было до их маленького домика, почувствовал, что ему одному не справиться.
Он пошел позвать своего верного Бекафига, но прежде, чем покинуть свою добычу, привязал ее несколькими узлами к дереву, чтобы она опять не убежала.
Увы!
Кто мог бы подумать, что красивейшая принцесса в мире подвергнется такому обращению со стороны принца, который ее обожал!
Она тщетно пыталась разорвать путы, но только еще сильнее их затягивала, а кроме того, на беду, образовалась мертвая петля, грозившая ее задушить.
В это время Левкой, которой надоело сидеть все время взаперти в своей комнате, вышла подышать свежим воздухом и направилась как раз туда, где белая лань билась в путах.
Что с ней только сделалось, когда она увидела свою дорогую повелительницу!
Она бросилась развязывать ее, — а узлов было много, да все в разных местах; наконец дело было сделано, но в эту минуту появились принц с Бекафигом.
— Несмотря на все мое уважение к вам, госпожа моя, — сказал принц Левкою, — позвольте мне сказать вам, что вы хотите присвоить чужое добро: я ранил эту лань, она моя, я люблю ее, и я вас умоляю оставить ее мне.
— Сеньор, — вежливо отвечала Левкой (а ведь она была и стройна и прелестна); — эта лань была моей еще до того, как вы ею завладели, и я готова скорей от жизни своей отказаться, чем от нее.
А если вы хотите видеть, знает ли она меня или нет, отпустите ее на минуту… Ну-ка, моя Белочка, обнимите меня — Лань бросилась ей на шею. — Поцелуй меня в правую щеку. — Лань поцеловала. — Коснитесь моего сердца. — Она тронула ее грудь ножкой. — Вздохните, — и она вздохнула.
Принц не мог уже больше сомневаться в том, что Левкой говорит правду.
— Возвращаю ее вам, — благородно заявил он, — но поверьте, с немалым сожалением. — И Левкой тотчас же ушла со своей ланью.
Они не знали, что принц живет в том же домике; он издалека следил за ними и был очень удивлен, когда увидал, что они входят в хижину доброй старушки.
Очень скоро за ними вернулся и он, и так как ему было очень любопытно узнать о белой лани, он спросил у старушки, кто девушка с ланью.
Та ответила, что не знает ее, что пустила ее к себе вместе с ланью, что она ей хорошо платит и живет одиноко.
Бекафиг осведомился, где их комната, и узнал, что она соседняя с их комнатой и что их отделяет друг от друга только перегородка.
Когда они пришли к себе,
Бекафиг сказал принцу, что либо он ошибается так, как еще никто никогда не ошибался, либо девушка, которую они только что видели, жила с принцессой Желанье, и он ее видел во дворце, когда приезжал туда с посольством.
— Какие мрачные воспоминания оживляете вы! — сказал ему принц. — И каким образом могла бы она очутиться здесь?
— Этого я не знаю, сеньор, — добавил Бекафиг, — но мне очень хочется посмотреть на нее еще раз, а так как нас разделяет всего лишь дощатая перегородка, я проделаю в ней отверстие.
— Вот бесплодное любопытство, — грустно сказал принц, потому что этот разговор снова пробудил все его горести.
Он отворил окно,
Выходившее в лес и стал мечтать.
Тем временем Бекафиг трудился и скоро просверлил довольно большое отверстие,
Посмотрел он и увидел прелестную принцессу, одетую в платье из серебряной парчи с кармазинными цветами, шитое золотом и изумрудами.
Ее волосы падали тяжелыми волнами на самую красивую шею в мире, лицо пленяло живыми красками, а очи приводили в восхищение.
Левкой стояла перед ней на коленях и перевязывала ей руку, откуда обильно текла кровь.
Казалось, что они очень озабочены этой раной.
— Дай мне умереть! — говорила принцесса. — Легче смерть, чем это плачевное существование, которое мне приходится влачить.
Как!
Целый день быть ланью, видеть своего суженого и не быть в состоянии говорить с ним, рассказать ему мое роковое несчастие!
Ах!
Если бы ты знала, как трогательно он говорил со мной, когда я была ланью, какой у него голос, какие движенья у него благородные и располагающие, — ты бы еще больше меня пожалела, зная, что не можешь поведать ему мою горькую судьбу.
Можно себе представить, как был удивлен Бекафиг всем, что он увидел и услышал.
Он подбежал к принцу и отвел его от окошка с невыразимой радостью.
— Ах, сеньор, — сказал он, — не медлите, подойдите же к перегородке, и вы воочию увидите ту, чей портрет вас очаровал.
Принц посмотрел и тотчас узнал принцессу.
Он бы умер от счастия, если бы не боялся, что его морочат какие-то чары.
Ибо, что же тогда значила удивительная встреча с Колючей Розой и ее матерью, которые были заключены в замок Трех Башен и называли себя — одна принцессой Желанье, другая ее приближенной дамой?
Однако любовь обнадежила его.
Всякому хочется убедиться в том, на что направлены его желанья, а случай был таков, что приходилось или умереть от нетерпения или дознаться.
И принц, не откладывая дела в долгий ящик, подошел к двери принцессиной комнаты да и постучал тихонько.
Левкой, не сомневаясь, что это стучится старушка-хозяйка, которая, кстати, была ей нужна, чтобы помочь перевязать руку ее повелительницы, поспешила отворить дверь и оцепенела от удивления, увидав перед собой принца, который сразу же бросился к ногам принцессы Желанье.
Восторг его был так велик, что он не мог ничего толком сказать, и как мы ни старались узнать, что он ей говорил в эти первые минуты, так никого и не нашли, кто бы мог нам в этом помочь.
Принцесса была в замешательстве, но Амур, который частенько служит посредником для онемевших, вмешался тут и убедил их обоих, что никогда еще не говорили они так умно или, по крайней мере, так трогательно и так нежно.
Слезы, вздохи, клятвы и даже лукавые улыбки — все здесь было.
Так прошла ночь, занялся день, а принцесса Желанье даже не подумала о том — и она уже не обернулась ланью.
Вдруг она это заметила; ничто не сравнится с ее радостью, и она так любила принца, что не могла и минуты выдержать, чтобы не поделиться с ним ею.
И тут же она начала ему рассказывать свою историю с такою прелестью, с таким естественным красноречием, что самых записных умников за пояс заткнула.
— Как, — воскликнул он, — прелестная моя принцесса, так это вас я ранил в образе белой лани!
Как же мне искупить ужасное мое преступление?
Я готов умереть от горя на ваших глазах. — Он так был удручен, что его огорчение было написано на его лице.
Принцесса Желанье страдала от этого более, чем от своей раны; она уверяла его, что все это пустяк и что ей дорого это несчастье, принесшее ей столько радости.
Она так убедительно говорила, что он не мог больше сомневаться в ее доброте.
Чтобы все ей было понятно, он, в свою очередь, рассказал ей о том обмане, который затеяли Колючая Роза со своей матерью, и добавил, что надо поторопиться известить отца о его счастье, о том, что он ее нашел, ибо иначе возгорится ужасная война, так как отец его не преминет отомстить за оскорбление, которое ему будто бы нанесено.
Принцесса Желанье упросила его послать письмо с Бекафигом; тот уже готов был исполнить его приказание, как вдруг по лесу разнесся страшный гул и звон военных труб, рогов, литавр и барабанов; им показалось даже, словно большое войско проходит мимо их домика.
Принц глянул в окошко и узнал многих рыцарей, знамена и значки; он скомандовал им остановиться и ожидать его.
Никогда еще не ликовало так войско, как на этот раз; все были убеждены, что сам принц Воитель поведет их, чтобы отомстить отцу принцессы Желанье.
Войском предводительствовал сам отец принца, несмотря на свой преклонный возраст.
Его несли в бархатном паланкине, изукрашенном золотой вышивкой, а за ним ехала открытая повозка, где везли Колючую Розу с матерью.
Принц Воитель, увидев паланкин, бросился к нему, а король, простирая к сыну руки с отеческой любовью, вскричал:
— Откуда вы, сын мой?
Как могли вы причинить мне такое горе, уехав от нас?
— Государь, — отвечал принц, — благоволите меня выслушать.
Король тотчас сошел с носилок, и, отойдя с ним в уединенное место, сын рассказал ему о своей счастливой встрече и о подлоге Колючей Розы.
Обрадованный король воздел руки и благодарил небо за его милость.
В эту минуту он увидал принцессу Желанье, которая была красивее и изящнее всех звезд небесных.
Она сидела на великолепной лошади, игравшей под ней, масса перьев различной окраски окружали ее головку, и самые большие алмазы мира украшали ее одежду.
Она была одета охотницей.
Левкой, которая сопровождала ее, также была в замечательном наряде.
Все это было дело рук феи Тюльпанов, это она обо всем позаботилась, и ее старания увенчались успехом.
Маленький домик в лесу был создан для принцессы, и там много дней под видом доброй старушки потчевала и ютила свою любимицу.
Когда принц узнал свои войска и выбежал навстречу отцу, фея вошла в комнату принцессы Желанье; она подула на ее руку, и рана мгновенно зажила, и тут же она обрядила принцессу в такой пышный наряд, что, когда появилась она перед глазами короля, он так был очарован, что с трудом мог поверить, что перед ним не бессмертная богиня.
Он приветствовал ее самыми ласковыми словами, которые только можно было придумать для такого случая, и просил ее не медлить и поскорее стать королевой его государства.
— Да, — сказал он, — я решил передать королевство принцу Воителю, чтобы он еще более был достоин такой невесты!
Принцесса Желанье ответила ему со всей вежливостью, какую можно было ожидать от хорошо воспитанной особы, а потом, глянув на двух пленниц в повозке, закрывавших себе лица руками, она великодушно попросила короля простить их и разрешить им уехать в той же повозке, куда им заблагорассудится.
Король согласился, и тут он еще раз восхитился ее сердечной добротой и похвалил ее за это.
Тут же отдали приказ всей армии повернуть налево кругом и маршировать с музыкой домой.
Принц вскочил на коня и поехал рядом с принцессой.
В столице их встретили громогласные крики восторга; приготовили все, что нужно, ко дню свадьбы, который прошел весьма торжественно, благодаря присутствию шести благосклонных фей, любивших принцессу.
Они поднесли принцессе такие богатые подарки, что и вообразить себе нельзя, — и, между прочим, великолепный дворец, тот самый, в котором впервые увидала их мать-королева.
Он мгновенно возник в воздухе: пятьдесят тысяч крылатых амуров принесли его и потом установили на широкой поляне по берегу речки.
Ну, прекраснее такого подарка, конечно, уж ничего и быть не могло.
Верный Бекафиг просил своего повелителя поговорить с Левкоем, чтобы она стала его женой после того, как справят свадьбу принца.
Принц согласился.
Прелестная девушка была очень рада, что нашла себе такого хорошего мужа в чужом королевстве.
Фея Тюльпанов, которая была еще щедрее своих сестер подарила ей на свадьбу четыре золотых копи в далекой Индии, чтобы она была такой же богатой, как и ее будущий муж.
Целый месяц праздновали свадьбу принца, каждый день устраивали новое празднество и приключения белой лани распевали повсюду.
