Лай собачий за окном.
В мозге чем-то больном,
Не спящем ночью и днём,
Пылают строчки огнём.
Не ясно чем вдохновлён.
Фантазий страшный полёт
В мир свой жуткий увлёк
А главный сдесь мотылёк.
В его власти весь свет.
Одна только лампа в доме.
Прошло уже пять лет
С тех пор как вышло на волю
То, что страшнее чудовищ — копище.
Его дом — тёмное, мрачное поприще.
Он пугает пуще любого поля боя.
За его стенами волчьего не слышно воя.
Будь он тенью, был бы самой тёмной.
Будь он леди, был бы самой скромной.
Будь он плетью, был бы самой строгой,
Из всех возможных пушек самой грозной.
Мне резонно хочется спросить:
— Раз так опасен местный обитатель,
Кто оружия столь мощного создатель,
Что способно монстра сокрушить?
Давно не появлялся здесь хозяин дома.
Стены вовсе позабыли человечье слово.
Дня моего визита не случайна дата,
Именно сегодня крепость ждёт возврата.
Не погиб хозяин дома.
Кровь сочится из под пола.
Под ногами как в болотах,
Так что в досках вязнет обувь.
Пятый год хозяин дома
Жрал, не говоря ни слова,
Истребляя дом за домом,
Кровь за человечьим кормом.
Он просто вернулся, просто сытый.
Просто упал с довольной ухмылкой.
На полу мотылёк, мгновенно убитый.
Моей спины дрожь, потом покрытой.
Мне не место здесь,
Как и всему живому.
Меня пугает смесь
Монстров и животных.
Быть монстром — человечье бремя.
Надели его моралью зверя,
Выйдет тварь всего страшнее,
До крови с плотью голоднее.
Моя голова тяжёлая…
Опять иду спать засветло.
Моя голова тяжёлая…
Больные глаза заспаны.
Меня покидает фантазия.
Мрачный образ растаял как сон.
Мои слова не просят признания.
Мои слова — это лишь набор слов.
