Фаэтон, что значит
Блистательный», был красивым юношей, сыном бога Солнца — Гелиоса — и океаниды Климены.
Однажды, гордясь своим происхождением от бога Солнца,
Фаэтон стал спорить со своим ровесником Эпафом, таким же гордецом, как и он, сыном Зевса, и стал похваляться своей силой.
Но Эпаф поднял его на смех, сомневаясь в его божественном происхождении.
Тогда разгневанный Фаэтон поспешил к своей матери Климене и стал жаловаться на обиду.
— Люди не верят мне, что я сын лучезарного Гелиоса.
Дай мне верный знак доказательства, что он и вправду мой отец.
Подняла к небу руки Климена и, глянув на яркое солнце, сказала:
— Пусть эти всевидящие лучи докажут, что ты сын Гелиоса.
Если я лгу, пусть глаза мои видят в последний раз свет солнца!
Близко от нашей земли находится дом твоего отца.
Если хочешь, ступай к нему и сам узнаешь тогда о своем происхождении.
Обрадованный Фаэтон отправился тотчас туда, где восходит солнце.
Там на высоких горах стоял дворец бога солнца, окруженный высокими колоннами, и весь он сиял пламенем, золотом и блестящими самоцветными камнями.
Крыша дворца была из слоновой кости, а ворота его из чистого серебра.
Они были украшены прекрасной резьбой, которую выполнил искусный мастер Гефест, изобразив землю, море и небо.
В море видны были разные боги морские, а на земле — люди и города, леса, населенные зверями, реки и нимфы; стояли на небе блестящие звезды — шесть созвездий на правой части ворот и шесть созвездий на левой.
Тем временем Гелиос намазал лицо сыну душистым маслом, чтоб яркое пламя солнца не обожгло его.
С глубоким вздохом надел он ему на голову лучезарный венец, точно предчувствуя близкое горе,
— Сын мой, — сказал он ему, — не гони быстро коней, крепче держи поводья, кони и так бегут слишком быстро, и стоит большого труда сдерживать их во время бега.
Дорога идет по кривой, а на юге она пересекает три пояса неба.
Ты ясно сможешь увидеть следы от ее колеи.
Держись по этим колеям, не спускайся ниже — не то зажжешь ты землю, не подымайся и слишком высоко, так как может загореться небо.
Вот уж кончается ночь, просыпается золотая Эос.
Возьми в руки поводья, но еще не поздно — послушай моего совета, дай мне самому править крылатой колесницей.
Но не послушался сын отца, быстро вскочил он на огненную колесницу.
Заржали четыре крылатых коня, стали подковами бить в ворота, и вот открыла их наконец Фемида — и расстелились перед ними просторы бескрайнего неба.
Двинулись кони, пробивая путь сквозь плотный туман, и быстро понеслись вперед.
Но слишком теперь оказалась легка для коней колесница, лишенная привычной для них ноши.
Покачиваясь, неслась она по лазурному небу.
Это заметили кони и свернули с торной дороги.
Юноша, не умея править конями, глянул вниз с высоты на землю и — ужаснулся.
Закружилась у него голова, и желал бы он лучше не знать никогда о своем происхождении, не трогать коней Солнца; захотел он их окликнуть, но забыл их имена.
Увидел он по пути страшных небесных зверей, в страхе уронил вожжи, — и еще стремительней ринулись кони.
Дымом покрылись опаленные жаром облака, зажглись вершины гор, покрылась трещинами высохшая от зноя земля, пожелтела и высохла трава, запылали поля и деревья, загорелись склоны гор, покрытые дремучими лесами, и погибли в пламени целые города.
Среди пара и горячего пепла, во мраке, все дальше и дальше мчали кони огненную колесницу.
Стала Эфиопия песчаной пустыней, и опалило солнце кожу эфиопов, и она сделалась навсегда черной.
Высохли озера и реки, громко зарыдали от горя нимфы.
И там, где было когда-то глубокое море — легла знойная песчаная пустыня, отступили назад берега морей.
Трижды пытался сам Посейдон поднять из волн руку, но томительный жар заставлял его снова погрузиться в глубины морские.
В ужасе смотрел Фаэтон на горящую землю, а кони, никем не управляемые, мчались все дальше вперед.
Поднялась тогда опаленная зноем богиня Земля и попросила Зевса прийти ей на помощь.
Зевс-громовержец направил на несчастного юношу и коней грозную молнию и пламенем потушил огонь.
Разбежались в стороны испуганные кони из разбитой молнией колесницы, а горящий в воздухе юноша Фаэтон показался людям с земли падающей звездою.
Он падал на закате солнца в реку Эридан, далеко от своей родины, и там похоронили его гесперийские наяды.
В глубокой печали опустил голову Гелиос, и в этот день совсем не светило солнце и свет от него был похож на мутную мглу от пожара.
Пришла на могилу к сыну его мать Климена.
Пришли с нею вместе и дочери ее, гелиады, и целых четыре месяца оплакивали милого сына и брата, и, плача так долго, мало-помалу обратились они в вечнозеленые лиственницы.
И с той поры роняют они слезы, которые, сгустившись на солнце, обращаются в прозрачный янтарь.
Золотистые слезы падают в воды Эридана, и волны несут их к устью.
Эти капельки слез находят на речном берегу, и девушки носят их как украшение.
