Мне снился пряный семьдесят седьмой, твои глаза и джинсовая куртка. Вокруг была весна; ты был весной, в холодный снег бросал свои окурки, на белый лист бросал свои слова и рисовал на струнах нот узоры, был каждую готов поцеловать, но звал меня для долгих разговоров. Ты пел чужие песни по ночам и говорил, что жизнь проходит мимо. "...Как просто стать счастливым в поздний час, притом не ощутив себя любимым!..". О том, что тебе скоро двадцать пять, о том, что вряд ли выйдет встретить старость, о том, что есть желание играть, а прочее, должно быть, показалось. О юности. О шумных поездах. Нагретых солнцем крышах Петербурга. О вере. Перед ней бессилен страх, от ужаса до лёгкого испуга. А мне - шептать "Храни тебя Господь..." хотелось днём и ночью, днём и ночью. Они мне говорили, что любовь - а я же знала истину. Но впрочем...
Я помнила из фраз лишь призрак слов, который в небо канул вместе с дымом. Да, если любишь, в ближнем виден Бог, а это не бывает невзаимно.
