— Чем ближе мы подходим к этим лесам, тем вы становитесь молчаливее, господин Верфакас, — юноша пристально наблюдал за своим освободителем.
— Не суди меня строго, Урас. На душе не спокойно. Уж больно знакомые эти места, — ответил человек в лохмотьях.
— А что вы знаете об этих местах, господин?
В самой глубине Аморгосовских лесов расположился маленький городок под названием Форестхилл. В этом самом городке жил человек по имени Ликаон. У Ликаона было все, как он сам считал, необходимое для счастливой жизни. У него был дом, который он сам построил, была любимая работа в лавке у господина Тормида, самого влиятельного человека во всем Форестхилле, и, конечно же, была красавица жена, которая была для него самым дорогим в жизни. Но он и представить себе не мог, что однажды для него все изменится навсегда. Как и всегда, утром он направился на свою любимую работу, в лавку господина Тормида. Лавка славилась своими лучшими товарами на весь городок. В ней можно было найти все, что душе угодно, от одежды до уникальных редких книг. Ликаон работал усердно и добросовестно за своим прилавком и, благодаря этому его наниматель разрешал в свободное время читать книги, которые он продавал. Он был в неописуемом восторге от этих привилегий, так как в книгах он мог узнавать разные истории о людях и местах за пределами Форестхилла. В одной из последних прочитанных книг, он узнал о таинственной одинокой башне, находящейся далеко за горами, в которой проживал загадочный господин, наделенный огромным могуществом.
— Вот бы увидеть ее хотя бы одним глазком,— думал про себя Ликаон, представляя себе ту самую башню.
В этот день Ликаон получил записку от хозяина лавки, в которой было сказано, что его весь день не будет и Ликаон должен присматривать за лавкой. В конце рабочего дня лавку нужно было закрыть на ключ, который Тормид оставил под стойкой. Весь день Ликаон не отходил от стойки, народ будто бы очнулся от долголетнего сна и повалил в лавку большими очередями.
В конце рабочего дня, он запер дверь в лавку, как было сказано в письме, и отправился к себе домой, к своей любимой жене. Подойдя к своему дому, он обнаружил прямо перед входом нескольких человек из городской стражи. Они стояли по обеим сторонам входа, не пуская никого внутрь. Ликаон совершенно не понимал, что происходит, пока не раздался женский крик из дома. Это был крик его жены. Ликаон не задумываясь, рванул вперед, но был остановлен стражей.
— Пустите, там моя жена, — кричал Ликаон, пытаясь пробиться сквозь стражников.
Затем послышался голос хозяина лавки, где работал Ликаон.
— Не противься, милая. Я сделаю тебя самой богатой и влиятельной женщиной этого городка. Только дай мне то, чего я хочу.
Раздался очередной крик супруги Ликаона. Он резал слух, перекрывая все происходящее вокруг. Ликаон уже не мог совладать с собой и стал искать любую возможность проникнуть в дом и спасти свою любимую. Он забежал за угол дома и схватил топор, торчащий в пне. Резко выбежав из-за угла, он с размаху вогнал топор в голову одного из стражников. Второго он попросту повалил на землю и стал выбрасывать кулаки вперед, не видя, куда они летят. Раздался очередной крик и он вскочил с земли и выбил дверь в свой дом.
Он застал своего работодателя со спущенными штанами в своей кровати. Под ним, вся в слезах лежала его дорогая жена. Платье на ней было все изодрано, но руках виднелись ссадины.
— Уходи подобру-поздорову. Ты уже ничего не сможешь изменить, кроме своего будущего. Оставь свой дом и свою жену и убирайся прочь, иначе хуже будет, — злобно сказал Тормид.
Ликаона раздирала изнутри ярость. Кровавая пелена застилала его глаза. Ни секунды не раздумывая, он бросился на Тормида и повалил его на пол. В каждый удар он вкладывал всю свою ненависть и злобу. Ликаону хотелось разорвать Тормида на куски, смерть для него была бы просто подарком.
На беду Ликаона, в дом ворвался избитый стражник, приведя с собой еще дюжину своих товарищей. Они оттащили его от господина Тормида, окружили его и принялись избивать его ногами. Тормид встал с пола, держась за сломанный нос, стараясь остановить кровь.
— Пусть этот человек сгниет в тюрьме, — бросил Тормид глядя на избитое лицо Ликаона.
Стража послушно подняла его с пола и потащила к повозке. Ликаон запомнил лишь, как его тело бросают в повозку, словно мертвую тушу. После этого он отключился и очнулся только в тюрьме.
— А что случилось потом с Ликаоном, господин Верфакас? — Урас полностью проникся историей и жаждал знать продолжения.
— Это было слишком давно.… Идем, еще нужно успеть найти ночлег, — Верфакас изменился в лице и поспешил перевести тему.
Двое бывших заключенных направились сквозь густой лес. Урас почти ничего не видел перед собой, только ветки, постоянно мелькающие перед глазами. Верфакс напротив, шел уверено вперед, словно зная каждую тропинку и каждое дерево, что растет в этом лесу.
Не успел Урас толком рассмотреть местность вокруг себя, как они уже выбрались наружу. В конце леса они наткнулись на тропинку, что вела прямиком в Форесхилл.
— Это то самое место, про которое вы рассказывали, — догадался Урас, подходя к городку, который точь в точь соответствовал описанию в рассказе Верфакса.
— Идем, спросим в таверне, есть ли где место для ночлега, — ровным голосом сказал Верфакс.
Они проследовали к таверне, самому яркому зданию во всем городке в это время суток. Народу там было немного, основная часть уже давно разошлась по домам и лишь завсегдатаи таверны оставались до самого рассвета. На двух незнакомцев в оборванных лохмотьях обратила внимание лишь хозяйка таверны, остальные были не в состоянии увидеть что-то дольше кружки эля в их руке.
— Вы ведь не здешние? — засуетилась хозяйка за стойкой.
— Нет. Мы с мои товарищем много путешествуем и уже давно в пути. Решили, наконец, передохнуть, вот и забрели в ваш чудесный уютный городок. Не подскажите, нет ли какой комнаты для нас?
Хозяйка таверны еще раз оглядела чужестранцев с ног до головы и, сделав вывод, что брать с них не чего, сказала, — Есть в нашем городке один дом, в нем уже много лет никто не живет. Я отведу вас туда, но должна предупредить, место это считается проклятым.
— Почему же оно считается проклятым, — поинтересовался Урас.
— Много лет назад там жил один торговец, который работал в лавке господина Тормида, самого влиятельного человека в нашем городке. Была у того торговца жена, красавица, которых мало где можно найти. Господин Тормид захотел завладеть ею, а то, что хочет Тормид, он всегда получает. Насильно он смог ее подчинить себе, при этом засадив ее мужа за решетку до скончания дней. С того дня никто больше никогда не заходил в тот дом.
— А что случилось с женой торговца? — спросил Верфакс.
— Лишившись защиты в виде мужа, ей ничего не оставалось, как подчиниться Тормиду. Просто так он бы ее все равно не оставил. Он сделал ее своей женой и заставил родить ему наследника своего дела.
— А где они сейчас? — оживился Верфакс.
— Тормид благополучно растит своего сына, делая его похожим на себя. А бедная Мэри не смогла выдержать такой жизни.
— Бедняга не выдержала и отравилась. Тормид закопал ее тело на заднем дворе лавки, где работал ее муж.
— А откуда вы это знаете? — спросил Верфакс.
— Об этом в городке все знали.
— Как? Все знали и никто ничего не сделал? — недоумевал Верфакс.
— А что мы можем? Тормид самый влиятельный человек в Форестхилле, ему подчиняется вся городская стража. Ладно, идемте, покажу вам дом. Но не жалуйтесь, если услышите ночью завывания покойного торговца и его жены.
— А с чего вы решили, что торговец умер? — спросил Урас.
— Уж много лет прошло, мало, кто смог бы выжить в той тюрьме, куда его отправили.
Хозяйка таверны проводила людей в лохмотьях до заброшенного дома. Сама внутрь она заходить не стала. Верфакс и Урас вошли внутрь и попытались разглядеть дом в темноте. Дом изнутри был покрыт многолетнем слоем пыли, это было видно в участке, куда падал лунный свет из окна.
— Переждем здесь ночь, а завтра осмотримся, — решил Верфакс и Урас поддержал его.
Они заняли разные кровати, которые несмотря на свое многолетие весьма неплохо сохранились. По крайней мере они были в разы лучше тюремных нар, на которых Верфакс провел долгое время. Верфакс мгновенно провалился в сон.
Голова ужасно гудела, в висках кололо, Ликаон чувствовал себя обессиленным, все тело болело, будто по нему прошелся табун лошадей. В камере пахло сыростью и многолетней плесенью. Он встал с пола, пытаясь сфокусировать зрение и понять где он находится. Камера была небольшая. Кроме нар и туалета больше ничего не было. Вокруг только голые решетки, которые соединялись с другими камерами.
— Сильно же вас приложили. На вас почти живого места не было, когда вас сюда привезли, — раздался голос из соседней камеры.
— Где…где я нахожусь? — во рту пересохло и Ликаон еле мог говорить.
— Вы в тюрьме Карцевул, в самом надежном месте в мире. Отсюда еще никому не удавалось бежать, — в соседней камере из темноты показался совсем юный молодой человек. Он был одет в такие же тюремные лохмотья, что и Ликаон. Судя по его виду, сидел в этой тюрьме он давно, — За что вас сюда упекли?
— Пытался остановить человека, который покусился на чужую жену. Не смог. А ты как сюда угодил? Вроде еще молод, а уже в тюрьме сидишь.
— Хотел добиться расположения молодой девушки и перешел дорогу судье, который как оказалось, тоже добивался ее расположения. Виновен я в том, что выбрала она меня, а не старого похотливого мужлана, — светловолосый юноша удар кулаком в прут решетки от обиды и тут же пожалел об этом. Боль прокатилась по всей руке, затихнув в области локтя.
— Значит, мы с тобой оба пленники сложившихся обстоятельств, — подытожил Ликаон.
— Урас, — молодой человек протянул руку через решетку.
— Верфакс, — соврал Ликаон, решив, что не будет больше носить прежнее имя.
Многие годы Ликаон и Урас томились в Карцевуле. Все их попытки бежать оттуда были тщетны. За все эти годы Ликаон изменился до неузнаваемости. Время, проведенное в тюрьме, сделало свое дело. Никто бы из прежних знакомых не узнал бы его на улице. Ликаон потерял почти всякую надежду на то, чтобы вновь вдохнуть запах свободы, пока не настал один день. В этот день Ликаон засунул в своей камере, а очнулся в густом темном лесу, который напоминал ему лес рядом с Форестхиллом. Его одолевала мучительная жажда и чувство голода. Услышав журчание воды, он двинулся в сторону завлекающего звука. Обнаружив небольшой родник, Ликаон бросился к нему, жадно поглощая холодную струю воды. Это была самая вкусная вода, которую ему довелось пробовать в жизни. Утолив свою жажду, он обернулся по сторонам, пытаясь понять, как он здесь оказался и куда дальше ему следует идти. Увидев в конце леса яркий луч солнца, он устремился к нему. Выйдя из леса, Ликаон не мог поверить своим глазам. Вокруг него простиралась небольшая степь, в конце которой виднелись могучие горы с силуэтом башни, посреди них. Башня казалась точь в точь, походившая на башню из книги, которую Ликаон совсем недавно изучал.
— Видно я сплю, по крайней мере, разумного объяснения у меня нет. Точно сплю, башня, будто сошла со страниц книги, этого не может быть, — сказал вслух сам себе Ликаон и, решив, что если уж это сон, то он хоть посмотрит на башню вблизи.
Он устремился в сторону башни, но чем дольше он шел, тем больше убеждался в том, что башня не становится ближе, а наоборот лишь удаляется. Он хотел было уже повернуть назад, но обратив свой взор в сторону леса, увидел, что никакого леса на его прежнем месте нет, а лишь сплошная степь. Посмотрев в обратную сторону, Ликаон ужаснувшись, чуть было не потерял сознание от удивления. Башня стояла прямо перед его носом. Башня была абсолютно идентична той, что была описана в книге. К ней была проложена тропа, вплоть до двери, сделанная сплошь из камня с невысокой каменной оградкой. Верхушка башни, казалось, упирается в само небо, задевая его острым наконечником, торчащим из купола. По краям башни располагались овальные окна и выпирающие, по обеим сторонам башни, балконы, защищенные каменными парапетами. Рядом с башней располагалась еще одна поменьше, соединенная с первой, небольшим открытым переходным мостиком. Всю конструкцию окружали массивные горы, по которым стекали реки, придавая этому месту поистине сказочный вид. Ликаон, собравшись с духом, двинулся в сторону двери, ведущей в башню. Дойдя до нее, он обнаружил, что та не заперта и решил войти внутрь без приглашения. Попав внутрь, он увидел просторнейший холл, заставленный по краям книжными шкафами, в конце которого, имелась небольшая арка, ведущая в свою очередь, в столовую, из которой шел вкуснейший запах. Ликаон, потеряв голову от голода, ринулся в столовую, внутри которой располагался большой длинный стол, полностью заставленный всяческими блюдами. От одного лишь взгляда у него тут же потекли слюни. Он с жадностью накинулся на еду, поглощая все, что попадалось ему под руку. Одолев свой голод, Ликаон вернувшись в холл, обнаружил справа от столовой винтовую лестницу, ведущую наверх, что было для него удивительно, так как прежде лестницы этой он не замечал. Из собственного любопытства, он решил подняться по ней. То ли от того, что после потребления значительных количеств пищи, то ли от того, что лестница была действительно огромной и вела на самый верх башни, дойти до самого конца Ликаону оказалось трудновато. Достигнув своей цели, он, отдыхиваясь, вошел в комнату, которая в действительности, судя по высоте, в чем можно было убедиться, посмотрев в окно, находилась в самой верхушке башни. Комната была кругообразной, вдоль стен которой, стояли шкафы из крепкого дерева, прямо по курсу располагался значительных размеров стол, захламленный различными пергаментами, картами и неизвестного происхождения колбами, а также балкон, ведущий к красотам открывающегося с него видам. В центре комнаты находился невысокий постамент, верхушка которого, служила своего рода креплением для ярко-голубой сферы. Сфера манила своим видом и, если в нее хорошенько всмотреться, то казалось, будто бы сфера изнутри была окутана темно-синим туманом. Не удержавшись от ее вида, Ликаон протянул к ней руку, стремясь прикоснуться к ней.
— Не стоит трогать сферу. В неумелых руках она способна причинить вред, даже убить,— с балкона донесся внезапный грубый голос, от которого Ликаон подпрыгнул на месте.
— Простите, я думал, что в башне никого нет, — попытался оправдаться испуганный Ликаон.
— Надеюсь, еда тебе понравилась, ты накинулся на нее будто дикое животное, — с насмешкой в голосе продолжал незнакомец.
— Еще раз прошу прощения, мне, наверное, следует уйти,— сказала Ликаон, разворачиваясь в сторону лестницы.
— Не говори чепухи. Ты пришел сюда с конкретной целью и, пока ты не получишь желаемого, отсюда не уйдешь, — выходя с балкона, остановил его незнакомец.
Перед Ликаоном наконец предстал владелец башни во всем своем величии. Это был крепкого телосложения мужчина средних лет с выделяющимися глазами, которые сразу притягивали к себе внимание. Склера была нежно-голубого цвета, радужка была кроваво-красной, будто прямо сейчас из них польется бурлящая кровь, а зрачок был необычной формы, не как у обычных людей. Зрачок не был круглой формы, какую мы привыкли видеть, он больше походил на размашистый вертикальный разрез. Глядя в него, складывалось впечатление, что если продолжить в него смотреть на протяжении некоторого времени, то тебя затянет в кромешную тьму, из которой нет выхода. Покрывал тело незнакомца черный длинный плащ, почти касающийся пола, из-под которого виднелась рубаха почти того же цвета, что и радужка в его глазах. Ноги человека покрывали темные штаны, поддерживаемые темным кожаным ремнем с узорчатой серебряной бляхой. Таких одежд Ликаон прежде никогда не видел.
— Итак, я знаю, что жаждешь отмщения, я готов тебе в этом помочь, за определенную плату, — владелец башни прошел к своему столу, уселся за него и поставил руки на стол, скрестив пальцы.
— Что? Откуда ты знаешь? Кто ты такой?
— Мне ведомо многое в этом мире. Мне известно о тебе все. Я знаю все твои мысли и желания. А по поводу того, кто я такой. Скажем так, я тот, кто дает людям то, в чем они нуждаются. Можешь называть меня Калфир.
— Хорошо, Калфир. Допустим, ты знаешь обо мне все, не знаю откуда. Чем ты можешь мне помочь? И вообще, это мой сон, поэтому не знаю, для чего я с тобой разговариваю.
— О, уверяю тебя, это не сон, — глаза Калфира ярко блеснули. Его взгляд заставил Ликаона усомниться в своем убеждении, — Так вот, вернемся к помощи с моей стороны. Я готов вытащить тебя из тюрьмы и предоставить тебе силу, с помощью которой, ты сможешь наказать виновных в твоем заточении.
— Разве я уже не на свободе?
— Нет. После нашего разговора ты отправишься обратно и от твоего ответа будет зависеть, останешься ли ты сидеть в тюрьме до конца своих дней или же получишь свободу и шанс на восстановление справедливости.
— И что же ты хочешь взамен? — если все это правда, то Ликаон отдаст все что угодно, лишь бы получить шанс на отмщение.
— Твоя душа, — в глазах хозяина башни появился темный огонек, во взгляде появился еще более ярко выраженный блеск. Этот взгляд не предвещал ничего хорошего, — Ты должен будешь…
— Я согласен, — резко прервал его Ликаон.
—Сначала дослушай. Ты должен будешь добровольно отказаться от своей души, взамен на силу, что принесет тебе покой. Но назад пути не будет. Подумай, хочешь ли ты этого?
— Всей душой — не раздумывая ни секунды, ответил Ликаон, — Мне терять уже нечего.
— Значит по рукам?— спросил человек в плаще.
— Да, я принимаю твои условия, — сказал Ликаон.
— Отлично. Раз вопрос решен, то плату я требую вперед.— Калфир полез в один из шкафов, долго перебирая содержимое, и достал оттуда сосуд, висящий на длинной цепочке. Сосуд был стеклянный, формой напоминавший огромное сердце.
— Положи руку на сосуд и произнеси, что ты добровольно отрекаешься от своей души и отдаешь ее в мое владение,— Калфир поднес сосуд к лицу Ликаона.
Ликаон положил руку на сосуд и произнес, — Я, Ликаон, добровольно отрекаюсь от своей души и передаю ее во владение Калфиру.
Сосуд засветился, Ликаон почувствовал сильную боль внутри себя, стал задыхаться, отрыл рот, чтобы набрать воздуха, из его рта выскользнул потоком бело-серого цвета луч, который впитался в сосуд. Когда сосуд был наполнен, Калфир потянул его на себя и тут же убрал в шкаф.
— Отлично, теперь моя очередь выполнить часть уговора, — Калфир подошел к столу, приглашая жестом своего гостя пойти за ним, провел рукой по воздуху и на столе появилась статуэтка, напоминающая гибрид человека и волка.
— Возьми ее в руки, чтобы заполучить силу, которая тебе необходима,— обратился к Ликаону Калфир, указывая на статуэтку.
Ликаон поднял статуэтку со стола, внимательно ее изучил, крутя в руках, пока не увидел, как ее глаза засветились желтым пламенем, и она не рассыпалась в его руках.
— И что это было…— хотел было возмутиться Ликаон, как вдруг его поразила резкая боль, пробежавшая по всему телу. Он весь затрясся и прочувствовал каждым сантиметром своей кожи, как меняется его тело. Руки и ноги начали удлиняться, вместо ногтей появлялись длинные, острые как лезвие когти. Лицо вытянулось вперед, приобретая волчьи черты, уши его удлинились вверх и заострились на концах, зубы превращались в огромные острые клыки, из-под кожи вырывалась грубая шерсть.
— Раз ты накинулся на мою еду, словно дикое животное, то и силу получай соответствующую,— злорадно засмеялся Калфир.
Перед ним уже стоял огромный трехметровый, стоявший на задних лапах, гибрид человека и волка, с ярко-желтыми глазами, весь с головы до ног, покрытый шерстью.
— Существ, обладавших подобной силой, раньше называли волкодлаками. Теперь ты последний представитель данного вида,— серьезным голосом говорил Калфир.
— Что ты со мной сделал?— прорычало существо, некогда бывшее Ликаоном.
— Я дал тебе, силу, которую обещал. Теперь я научу тебя ей пользоваться. Ты можешь вернуть свой облик в любой момент, тебе достаточно просто представить себя в своем человеческом обличии. Тоже самое касается твоего нового облика. Просто прочувствуй в себе гнев, представь, как зверь вырывается из тебя и выпусти его. Попробуй вернуть себе человеческий вид,— без капли страха в глазах, сказал Калфир.
Ликаон закрыл глаза, глубоко вдохнул, отбрасывая лишние эмоции подальше, и представил себя человеком, что было довольно сложно, учитывая его нынешнее состояние. Он почувствовал, как уменьшается, как шерсть уходит вглубь кожи и открыл глаза. Взглянув на свои руки, он осознал, что вернул себе прежний облик.
— Очень хорошо. Теперь ты можешь пользоваться своей силой в свое удовольствие. Будем считать, что наша сделка завершена. Теперь ты отправишься обратно в тюрьму, как я и говорил, — Калфир взмахнул рукой в сторону Ликаона, окутав того странным густым темно-красным облаком. Секунду спустя дым развеялся, а на месте, где стоял Ликаон, была пустота.
В глазах Ликаона на несколько секунд возникла кромешная тьма, он уж хотел подумать, что Калфир провел с ним очередной трюк и ослепил его, но через минуту он уже оказался в своей камере.
Верфакс вскочил с кровати весь мокрый от пота. Сердце в его груди бешено стучало.
— Кошмар приснился, господин Верфакс? — спросил Урас. Вероятно, Верфакс кричал во сне, чем и разбудил своего компаньона.
— Да, приснились картины прошлого, о котором хотелось забыть.
— Вы так кричали во сне, я уж за вас стал переживать.
— Все в порядке, ложись спать. Завтра у нас много дел.
Остаток ночи прошел в тишине. Больше картин из прошлого за эту ночь Верфакс не увидел.
Рано утром он и Урас направились в лавку, где некогда работал торговец из истории Верфакса. Лавка давно не работала и была в плачевном состоянии. Внутри был такой же слой пыли, что и в доме лавочника. Весь товар на полках остался нетронутым. Должно быть, господин Тормид забросил лавку, с тех пор как упек Ликаона за решетку.
— Чего вы тут забыли? — раздался голос из-за стойки лавки, — Сюда никто не ходит, здесь я живу. Уходите отсюда.
— Спокойно, добрый человек, — успокоил местного жителя Верфакс, — мы здесь только для того, чтобы забрать одну вещь.
— Шишь вам, здесь все мое.
Из-за стойки показался человек с бутылкой в руках. Он выглядел так, как выглядела лавка изнутри. Волосы были слипшимися и сальными, будто их не мыли целую вечность, одежда была покрыта засохшей грязью, лицо его было покрыто сажей, а в уголках рта виднелась засохшая рвота.
— С тех пор как господин Тормид избавился от той дуры, что родила ему сына, лавка перестала работать. Ее глупого муженька давно уж на свете нет, стало быть, лавка моя, раз никому больше не нужна. Поэтому убирайтесь отсюда, пока я вас не взгрел.
Верфакс наливался гневом изнутри. Его глаза налились ярко-желтым цветом, клыки начали увеличиваться.
— Урас, пойди, проследи, чтобы с улицы никто не зашел внутрь.
Урас заметил изменившие цвет глаза и очертание клыков, но не ужаснулся. Вместо этого он молча выполнил приказ и вышел за дверь.
Верфакс позволил своему гневу овладеть собой. За считанные секунды его тело поменялось и вместо оборванного бродяги появилось огромное волкоподобное существо. Местный пьянчуга потерял дар речи при виде такого монстра. Он отставил бутылку в сторону и попытался рвануть вперед, но тщетно. Существо, бывшее пару минут назад Верфаксом, схватило его своей когтистой рукой и подняло над стойкой. Хватило всего одного взмаха могучей лапы, чтобы голова пьянчуги отсоединилась от тела и укатилась в дальний угол. Остатки от пьяницы существо бросило на стойку. Кровь лилась вниз большим потоком, заполняя собой пол и заодно бутылку, оставленную своим прежним хозяином рядом со стойкой.
Дверь резко распахнулась и в лавку вбежал Урас.
— Господин Верфакс, там к лавке движется та женщина, что показала нам дом торговца…, — говорить Урас начал еще в дверях, но, как только он увидел огромного гибрида человека и волка, он тут же замолчал.
Пару минут они смотрели друг на друга, не говоря ни слова, затем тишину решил нарушить Урас, — господин Верфакс, если мы не поторопимся, то нам не поздоровиться. Навряд ли мы сможем объяснить той женщине почему здесь все в крови и почему на стойке лежит обезглавленный труп.
— Тащи труп на задний двор. Затем возвращайся и ототри пол от крови, я ее попытаюсь задержать, — прорычало существо.
Хозяйка таверны зайдя в лавку ожидала найти вора, что украл у нее бутылку, но была удивлена, увидеть вчерашних путников.
— А вы что здесь делаете? — спросила она.
— Осматривали местные магазины. Мы и подумать не могли, что эта та самая лавка из вашей вчерашней истории, — ловко оправдывался Верфакс.
— Да, она заброшена уже много лет. Здесь обитают лишь всяческие пьяницы и бездомные. Кстати, вы не видели одного из них? Я ищу одного вора, укравшего бутылку из таверны и слышала, что он направился сюда.
— Нет, не видели. Но, быть может это та бутылка, о которой вы говорите, — присоединился к разговору Урас, протянув бутылку из-под стойки.
— Точно она, — восторженно сказала хозяйка таверны.
Верфакс хотел было остановить Ураса, но было слишком поздно. Женщина c удовлетворённым лицом покинула лавку.
— Что ты наделал. В той бутылке была кровь того человека, который не следил за своим языком. Теперь все поймут, что здесь произошло, — вскричал Верфакс и увидев испуг Ураса, снизил тон, — пойми, мы оказались в этом городке не случайно. Именно здесь живет человек из-за которого я оказался в тюрьме. Кстати, хотел спросить, почему ты мне помог? Испугался, что я и тебя убью? Ты ведь даже не спросил, откуда у меня такая сила.
— Нет, господин, не испугался. Я обязан вам свободой, поэтому я сделаю все, чтобы отплатить вам тем же, — Урас прижал руку к груди и наклонил голову вниз, — если вы посчитаете нужным рассказать мне о ваших способностях, то буду только рад, если же нет, я не потревожу вас своими расспросами.
— Полно тебе. Давай лучше подумаем, что теперь делать. Возможно, когда-нибудь ты узнаешь обо всем.
— Давайте попробуем выкрасть бутылку пока не поздно, — предложил Урас и они отправились прямиком в таверну.
В таверне было полно народу и у каждого на столе стояла похожая бутылка. Отследить ее было уже невозможно. Верфакс и Урас разочарованно развернулись к выходу, но неожиданно услышали восторженный возглас одного из посетителей.
— Чтоб мне провалиться на месте. Это лучшее пойло, что я когда-либо пробовал. Эй, Верна, что это за напиток? — обратился посетитель к хозяйке заведения.
— Это, это, — Верна замешкалась, потом сказала, — это новый сорт вина, который можно попробовать только у нас в Форестхилле, в моей таверне.
— А можно и мне такую бутылку? — кричали по очереди посетители.
— Сегодня только одна, пробная. Завтра будет больше.
Все разочарованно вздохнули стали расходиться.
— Приходите завтра. Не упустите шанс попробовать, — Верна проводила посетителей, но когда Верфакс и Урас хотели уйти, она их остановила, — а вы постойте, мне нужно с вами поговорить.
Верфакс и Урас посмотрели друг на друга, не понимая, что происходит. Когда все ушли, Верна закрыла двери и убедилась, что никого больше нет в таверне, кроме Верфакса и Ураса.
— Я знаю, что произошло в лавке, я видела в углу голову того пьянчуги. Мне, собственно говоря, на его смерть глубоко плевать. Но то, что вы сделали с той бутылкой, мне нужно еще. Иначе я всем расскажу о том, что вы сотворили с тем беднягой.
Верфаксу ничего не мешало обернуться волкодлаком и убить Верну на месте. Но вместо этого он решил пойти ей навстречу. В конце концов, он тоже сможет из этого извлечь выгоду.
— Хорошо. На заднем дворе лавки как раз разросся виноградник, там можно будет прятать тела, как было с тем пьяницей. Вы будете делать вино, а я снабжать его секретным ингредиентом, Урас будет удобрять землю телами, — Верфакс посмотрел на своего компаньона и тот одобрительно кивнул.
— По рукам. Из вашей лавки сделаем винодельню, господин Ликаон, — Верфакс удивленно посмотрел на нее, не ожидая такого ответа, — Я вас сразу узнала, как только рассказала о судьбе вашей жены. У вас все на лице было написано.
— Так значит…, — хотел задать вопрос Урас, ошеломленный услышанным, но Верфакс остановил его.
— Позже. Нет больше никакого Ликаона, он умер в тюрьме Карцевул. Теперь существует только Верфакс.
— Как скажете, господин Верфакс, — Верна демонстративно сделала поклон, — значит, договорились, я буду посылать к вам в лавку завсегдатаев моего заведения, дальнейшее уже за вами.
На этой ноте все трое распрощались. Поздним вечером Верфакса уже ожидала работа в виде нескольких перебравших алкоголя жителей Форестхилла.
— Я продал свою душу взамен этой силы, когда сидел в тюрьме, — сказал Верфакс, разливая свежую кровь по бутылкам, — не знаю, как я оказался в той башне, это было настоящее чудо. Я не раздумывая продал свою душу и сделал бы это еще раз. Результат ты видел сам. Теперь я дождусь подходящего момента и очень медленно буду убивать Тормида.
— А вы можете передавать свое проклятье другим? — с любопытством поинтересовался Урас.
— Не знаю, хозяин башни ничего про это не говорил. А почему ты спрашиваешь?
— Я хотел бы попросить вас поделиться своим даром. С его помощью я бы тоже мог отомстить своим обидчикам, что заточили меня в темницу.
— Хм, я подумаю над твоими словами. Нужно поставить эксперимент и убедиться могу ли выполнить то, о чем ты просишь.
На счастье Ураса в винодельню зашел очередной завсегдатай Верны, ели стоящий на ногах.
— Э, говорят, здесь еще наливают за так, — едва выговаривая слова, сказал посетитель.
— Конечно, добрый человек. Проходи в ту комнату, я сейчас принесу бутылку вина, — Верфакс жестом пригласил посетителя в пустую комнату.
Едва завсегдатай зашел внутрь, шатаясь из стороны в сторону, Верфакс проследовал за ним и закрыл за собой дверь. Спустя некоторое время раздался душераздирающий крик, полный боли и страдания. Затем крики стихли и Верфакс вернулся к Ураса.
— Надо будет за ним понаблюдать какое-то время. Если он не умрет от потери крови, значит, он станет подобным мне.
За последующие дни производство вина «Сангус Форестхилл», именно такое название дал вину Верфакс, было известно на весь городок. Более того, Верна решила поставлять вино в другие города, куда уже успели дойти о нем слухи. Что касается пьяницы, запертого в дальней комнате винодельни, то эксперимент можно было считать успешным. Через несколько дней после укуса волкодлака на ночном небе появилась полная луна, которая изменила выпивоху до неузнаваемости. С ним произошли похожие изменения, что и с Верфаксом, но с некоторыми отличиями. В отличие от существа, которое на него напало, шерсть стала коричневого цвета, а не белого как у волкодлака, он был гораздо меньше его и самым главным отличием служило то, что он не мог контролировать свои действия. Зверь внутри полность взял контроль над телом. Он рвался наружу, жажда свежего мяса и крови. Его одолевал безумный голод, который должен был быть утолен сию же минуту.
Верфакс решил, что выпускать на волю его слишком рано, поэтому он его подкармливал людьми, что посещали винодельню. Их количество значительно увеличилось.
— Я дарую тебе возможность обрести зверя, если ты сумеешь с ним совладать, — сказал Верфакс Урасу, — ты действительно хочешь этого? Мы здорово потрудились, слухи о нашем чудесном вине уже дошли до Тормида и скоро настанет день, когда он ступит на порог винодельни. Тогда случиться моя сладкая месть. Ты достаточно мне помог, поэтому я спокойно могу тебя отпустить свершать собственную месть.
— Я почту за честь принять ваш дар, — Урас преклонил колено перед своим господином.
Волкодлак, возникший перед ним, сделал весьма болезненный, но аккуратный укус в предплечье. Урас молча терпел боль.
— До следующего полнолуния у тебя достаточно много времени. Что будешь делать?
— Отправлюсь в Лоним, найду того похотливого судью. Возможно, еще не поздно спасти мою возлюбленную.
— Удачи тебе, быть может, когда-нибудь мы еще свидимся, — они пожали друг другу руки и распрощались.
Урас покинул Форестхилл и никогда в нем больше не появлялся.
Тем временем, в заведении Верны стало настолько много посетителей, что не было ни одного свободного места. Это не могло пройти мимо Тормида, все только и говорили о таверне, где можно выпить самое лучшее вино. Тормид решил лично в этом удостовериться. Как только он вошел в таверну, все вокруг расступились, освобождая ему путь к стойке.
— Господин Тормид, какая честь видеть вас в нашем скромном заведении, — Верна расплылась в улыбке.
— Слышал, у вас здесь подают неплохое вино, — холодно произнес Тормид.
— Лучшее в Форестхилле, — подметила Верна.
— Налейте вашего вина, а я уж скажу, лучшее оно или нет.
Верна поставила на стойку бутылку молодого вина и раскупорила ее. Тормид налил в стакан невероятно рубинового цвета жидкость, от которого исходил приятный аромат. Он поднес стакан к губам и сделал легкий глоток. Его мгновенно пленил насыщенный вкус этого восхитительного напитка.
— Как вы получаете столь чудесный продукт? — все еще под впечатлением вкуса вина, спросил Тормид.
— Это еще не шедевр нашей винодельни, — вмешался в беседу, появившийся позади Верны человек, — самое лучше мы приберегаем для людей высшего статуса, таких как вы, господин Тормид.
Человек позади Верны жестом поприветствовал столь значимого гостя.
— Кто вы такой, я вас прежде не видел в нашем городке? — спросил приказным тоном Тормид. Он не привык, что кто-то имеет наглости вмешиваться в его беседу.
— Я прибыл к вам издалека, чтобы привести в Форестхилл рецепт этого исключительного продукта.
— Значит, это вы его создаете?
— За весь процесс создания вина у нас отвечает мадам Верна. Я лишь добавляю в него секретный ингредиент. Позвольте провести для вас экскурсию по винодельне и предложить вам попробовать наше лучшее вино.
Тормид одобрительно кивнул и они вместе отправились в винодельню.
— Скажите, вы не видели моего сына, я не видел его уже несколько дней. Он не мог забрести в вашу таверну? В этом он весь в мать. Такой же безрассудный и требующий постоянного контроля. Чуть отвернешься в сторону, как он что-нибудь выкинет.
Верфакс еле сдерживал себя, чтобы не снести голову Тормиду на месте, как только он упомянул Мэри. Еще немного и он отомстит ему как следует.
— Мне кажется, я видел кого-то похожего на вашего сына как раз на днях. Он прятался возле винодельни. Возможно, он и сейчас там, а я его просто не замечал. Идемте.
Верфакс открыл дверь в винодельню, где повсюду стояли винные прессы и различные емкости для вина. Верфакс зашел в одну из комнат и вернулся оттуда с бутылкой вина, не похожую на остальные.
— Вот, попробуйте. Это нечто исключительное, — он налил ему стакан и протянул.
Тормид сделал небольшой глоток, а затем одним махом осушил стакан.
— Что это за вино? Оно отличается от того, что пробовал в таверне.
— Позвольте вам раскрыть секрет, господин Тормид, но прежде найдем вашего сорванца. Люди, отказывающиеся подчиняться, должны быть наказаны.
— Рад, что вы разделяете мои взгляды, господин…
— Верфакс. Такой ведь была его мать. Вы хотели, чтобы она по хорошему подчинялась, а та все сопротивлялась, говорила, что верна мужу.
— Что? Что вы сейчас сказали? — растерялся от неожиданности Тормид.
— У нас с вами схожие вкусы, нам нравятся одни и те же женщины. Мое лицо исказилось за долгие годы, проведенные в тюрьме. Я думал, вы вспомните лавочника, который здесь торговал, — Верфакс надвигался на Тормида, заставляя того отходить назад, пока тот не уперся в закрытую дверь.
— Ликаон, — в глазах Тормида появился ужас перед открывшейся для него тайной.
— Ликаон. Но это далеко не последний сюрприз для тебя, ублюдок.
Тело Верфакс стало преобразовываться. С каждым разом боль при превращении уменьшалась, а процесс происходил быстрее. Ноги Тормида подкосились от ужаса и он забился вплотную к двери.
— Как тебе на вкус твоя же кровь? — заревело существо и с силой выбило дверь.
За дверью оказался заперт сын Тормида, еле живой, весь в потеках крови. Тело юноши страдало от многочисленных пыток и жажды. Зрелище было душераздирающее.
— Кровь твоего сына должна была придать вину особой пикантности, — зарычало существо. На его пасти будто появилось подобие улыбки, но на такой жуткой морде этого было не разобрать.
Тормида вырвало на пол вином, ощущая привкус крови, хоть он никогда ее не пробовал на вкус.
Волкодлак схватил его своей могучей лапой и поднял над собой. Другой лапой она распорол ему живот. Все внутренности вывались наружу, кровь многочисленными струйками била во все стороны, попадая на морду гибрида волка и человека. Ему это даже понравилось, он облизнулся, чувствуя теплую кровь на своем языке. Вкус сладкой крови и ощущение свершения долгожданной мести ударили в голову. Верфакс почувствовал себя сильнее, чем когда бы то ни было. Ему под силу было свернуть горы. Он разорвал тело Тормида на куски, половину раскидав вокруг, другую половину закидывая к себе в пасть.
— Пора расширить производство, — прорычало существо и выбежало наружу.
Чудовищная бойня случилась тем вечером. Верфакс решил, что этот городок не заслужил право на существование, по крайней мере, в таком виде, в котором находится сейчас. Улицы Форестхилла в ту ночь окрасились в кровавый цвет. Повсюду лежали разорванные куски местных жителей, земля пропиталась кровью. Даже вода из колодца окрасилась в красный цвет. Тем, кому посчастливилось выжить в ту ночь, хотя смерть была бы для них лучшим исходом, были заточены в дома, откуда им не суждено было выбраться. Пока не было суждено.
Все оставшееся время до следующего полнолуния, винодел из Форестхилла разливал вино по бутылкам, не жалея секретного ингредиента. Нужды в помощи изготовления вина у Верфакса более не было, поэтому единственная польза, которую Верна могла принести, это стать частью «Сангуса Форестхилла».
Когда настало полнолуние, монстры, в которых превратились местные жители, выползли наружу и стали поедать останки своих соседей. Все они, очнувшись утром сначала ужаснулись, а затем, выслушав Верфакса, приняли свою новую сущность. Они распробовали вкус крови и перестали бороться со зверем внутри. Благодаря этому большинство из них сумели обрести ясность рассудка в зверином облике и полностью отдавали отчет своим действиям.
Чего Верфакс не учел, так это то, что юноша, истекавший кровью в комнате винодельни, выжил и бежал подальше из Форестхилла, Верфакс не счел нужным запирать дверь в комнату, где тот томился. Долгое время он бежал, сам не зная куда. Весь в царапинах и изодранных одеждах он упал обессиленный у первого ручья, жадно глотая воду. Затем его глаза начали закрываться и он не в силах был сопротивляться им.
— Хочешь отомстить за смерть отца и собственное проклятье? — послышался голос в голове Сирила.
Он открыл глаза. Сирил был все на том же месте, где он уснул. Оторвав от земли голову, он огляделся по сторонам и увидел справа от себя человека в черном плаще.
— Кто вы такой? — пытаясь сфокусировать зрение, спросил Сирил.
— Тот, кто может помочь тебе убить то существо, — ответил незнакомец.
— Откуда вы все это знаете?
— Ох, люди. Вечно вы задаете одни и те же вопросы. Давай так, я знаю о многом, я знал о тебе еще задолго до твоего появления на этом свете. Я предлагаю тебе помощь. Я дам тебе оружие, которым можно убить то волкоподобное существо, а взамен ты кое-что для меня сделаешь, идет?
— Что я должен буду сделать? — спросил недоверчиво Сирил.
— А, сущий пустяк. Как только убьешь это существо, наполни этот флакон его кровью, — незнакомец протянул пустой стеклянный фалкон.
Сирил принял его и убрал за пазуху.
— Значит, договорились? — глаза незнакомца блеснули и он протянул Сирилу руку.
— Выбора у меня нет, я согласен, — Сирил протянул руку в ответ и они заключили договор.
Незнакомец в плаще поднял руки ладонями вверх и вокруг них образовался темный дым. Из дыма в его руках возник серебряный арбалет и колчан с серебряными болтами.
— Этим ты сможешь одолеть чудовище, пронзи его черное сердце. Я сам тебя найду, как дело будет сделано. Прими от меня еще один подарок, взамен ничего не нужно, — человек в плаще взмахнул рукой и темно-красное облако поглотило Сирила.
Облако было настолько густым, что казалось будто Сирил провалился в бездну, где нет ни капли света. Спустя мгновение облако развеялось и он оказался в нескольких шагах у входа в Форестхилл. Благодаря облаку, выпущенным незнакомцем, Сирил не только перенесся на большое расстояние, но и силы вновь вернулись к нему, раны на теле затянулись, не оставив и следа. Он чувствовал себя так, словно никогда и не попадал в плен к монстру.
— Хороший подарок, — подумал про себя Сирил.
Подойдя к Форестхиллу, Сирил обнаружил группу охотников, направляющуюся в город.
— Куда путь держите? — спросил Сирил.
— В Форестхилл. Говорят, там чудовища завелись люди-волки, весь город вырезали. Мы решили проверить, а не ждать пока они дальше направятся по остальным городкам. А ты куда направляешься, добрый человек?
— Туда же. Слухи и до нашей деревни дошли. Я один решил вызваться и проверить правду говорят или нет.
— Идем с нами, вместе безопаснее будет.
Сирил согласился и они всей толпой вошли в Форестхилл.
В городке улицы были пусты, где-то лишь лежали обглоданные человеческие кости. Группа охотников решила рассредоточиться и обыскать каждый дом. Сирил знал куда нужно идти и направился прямиком в винодельню, держа оружие наготове. Времени было мало, ведь совсем скоро полная луна должна была появиться на небе, а это означало, что на улицах вновь появятся существа, в которых превратились выжившие. Их Сирил видел, когда бежал из Форестхилла. Сирил вошел внутрь винодельни.
Верфакс спокойно разливал кровь по бутылкам, насвистывая себе под нос неизвестную мелодию.
— Не перелил? Соблюдаешь пропорции? — спросил Сирил, нацелив арбалет.
Верфакс медленно повернулся, не выпуская из рук бутылки, и спросил, — Попробуешь?
Сирил выстрелил в убийцу своего отца, попав в правое плечо. Верфакс уронил бутылку на пол и она разлетелась на осколки, оставив после себя кровавое пятно на полу. Глаза Верфакса запылали огнем ненависти и он бросился на атаковавшего. Превращение давалось ему уже настолько легко, будто он скидывал с себя верхнюю одежду. Когда он оттолкнулся от земли, его тело почти полностью изменилось. На Сирила в полете уже нацелило свои длинные когти волкоподобное существо. Сирил быстро отправил второй болт в его сторону, пробив тому грудь. Существо взревело и упало в нескольких шагах от него.
— Наконец-то ты сдохнешь, — сказал Сирил, наведя арбалет на своего врага, — мой отец не заслуживал такой смерти.
— Твой отец жалкий мерзавец, который насильно удерживает женщин, — рычащим голосом, но уже более похожим на человеческий, сказал монстр.
— Что ты такое говоришь?
— Твоя мать умерла из-за твоего отца, он был ей противен.
— Ложь. Моя мать покончила с собой потому что лишилась рассудка.
— Глупый мальчишка, наслушался рассказов своего ублюдка отца. Она была моей женой, а он отнял ее у меня, — Верфакс сделал резкий рывок головой и вгрызся в ногу Сирилу. Тот взвыл от боли и выстрелил в спину волкодлаку. Существо разжало пасть и отпустило ногу Сирила. Тот свалился на пол. Волкодлак поднялся с пола и начал выдергивать из себя болты. Его лапы жутко жгло, не говоря уже о ранах, полученных от арбалета. Когда последний болт упал на пол, волкодлак приготовился к броску, но Сирил опередил его. Серебряный болт пронзил его черное сердце насквозь, выйдя с обратной стороны. Волкоподобное существо рухнуло на колени. Тело Верфакс возвращало свой человеческий облик. Как только он полностью потерял боевую форму, он упал на пол, истекая кровью.
Сирил подошел к нему и взглянул ему в глаза. Верфакс из последних сил поднял голову и произнес, — У тебя ее глаза.
Это было последнее, что он произнес в своей жизни.
Сирила немного задели слова чудовища, возможно, он говорил правду, касаемо его матери. Он вынул флакон из-за пазухи и наполнил его темной кровью.
— Браво, Сирил. Ты первый человек, по крайней мере в этой эпохе, кому удалось убить волкодлака. Можешь гордиться собой. А это я забираю себе, — незнакомец в плаще, появившийся из воздуха, протянул руку и забрал у Сирила флакон с кровью.
— На этом наша сделка завершена. Советую научиться делать вино. Теперь этот город остался без винодела, кто-то должен этим заняться. Люди будут ждать поставок «Сангуса Форестхилла», — незнакомец направился к выходу, но перед тем как уйти добавил, — и постарайся не есть сырого мяса, а то еще закончишь, как тот, — он кивнул в сторону мертвого Верфакса и вышел наружу.
Сирил, прихрамывая направился к выходу. На небе горела полная луна, освещая весь городок, словно на дворе день. Вокруг оборотни раздирали трупы охотников. Сирил направился к колодцу, не обращая на них никакого внимания. Оборотни остановили свою трапезу и уставились на него. Сирил спокойно набрал воды из колодца и вдоволь напился. Оборотни стали медленно окружать его, заключая Сирила в кольцо. Бежать было некуда, со всех сторон его ждала смерть. Сирил закинул арбалет на плечо и спокойно произнес:
— Не советую этого делать, иначе вас может ожидать судьба вашего предводителя. Можете сами взглянуть на то, что от него осталось, в винодельне.
Оборотни на мгновение замерли, посмотрели друг на друга, а затем один из них кивнул головой в сторону винодельни. Другой одобрительно кивнул и отправился проверить, врет ли человек с арбалетом или нет.
Все оставались на своих местах неподвижно, пока оборотень не вернулся, держа на руках тело Верфакса. Увидев труп своего вожака, они обернулись в сторону Сирила и… преклонили колени перед ним.
— Разойдитесь все по домам, завтра я решу, что дальше делать, — Сирил, хромая, направился к ближайшему дому. Он не выходил оттуда до самого утра. Остальные не посмели ослушаться его и тоже разошлись по домам.
На следующий день Сирил проснулся от слепящего луча солнца, который выглядывал из окна и бил ему прямо в глаз. Он встал с кровати, чувствуя, что боль в ноге ушла. Развернув тряпки, которыми он замотал рану, он увидел, что она за ночь полностью затянулась. Пораженный чудесным излечением, он выдвинулся в сторону лавки мясника, где возможно осталось хоть что-то съестное, Сирилу безумно хотелось есть. Добравшись до места, он был приятно удивлен, увидев, что лавка хорошо забита всяческим мясом, несмотря на то, что хозяина лавки не было в живых уже несколько месяцев. Сирил с жадностью вцепился в здоровенный кусок мяса, висящего на крюке, не думая о том, что оно сырое. Такого безумно вкусного мяса ему не доводилось пробовать никогда в жизни.
Усмирив свой голод, он направился на городскую площадь. Там его ожидали местные жители в своем человеческом обличии.
— Нам предстоит много работы, — начал он свое обращение к оставшимся жителям Форестхилла, — Кто из вас видел, как создается местное вино? На счет секретного ингредиента я знаю.
Несколько человек подняли руки вверх.
— Отлично. Займетесь винодельной. Остальные займутся поставкой в другие города и села, и добычей основного ингредиента, делающим вино необычайно вкусным, — Сирил ухмыльнулся, а вместе с ним и жители Форестхилла, — пора этому миру узнать о виноделе из Форестхилла и его восхитительном вине.
Данный рассказ взят с канала "Перекресток непрожитых жизней" на Яндекс Дзене https://zen.yandex.ru/id/601e8aa240f32972e4b4f180, где он изначально был опубликован.
