Казалось, этот мир его прихода ждал:
созвездье Гончих Псов плыло над автострадой,
и соловей концертный номер исполнял,
из ямы оркестровой вторили цикады.
Отметил новый месяц лунный календарь,
и сдвинулся баланс живущих во Вселенной,
и выхватил из тьмы прозрение фонарь,
в сознании слепом готовя перемены.
И оживился сельский деревянный дом,
и глубже пролегла на мягкой почве тропка,
и он новорождённым позабылся сном,
и вынесли ему картонную коробку.
Развеял волшебство людской суровый мир –
натужно вдалеке забряцала гитара.
Ну, а в бумажной зале начинался пир
под спелый аромат молочного нектара.
И тысячи перинам кроха предпочтёт
родимое тепло собачьего подшёрстка.
Он мал, и слеп, и глух, но это всё пройдет,
и будет лай звучать заливисто и хлёстко.
И будет он лететь, как ветер, за авто,
и запахов лесных он соберёт букеты…
Но выставят в рядах на рынке городском
его товаром новым на исходе лета.
За стольник отдадут в кольцо враждебных рук
под гул толпы, машин, трамвайного трезвона,
и вольный пёсий дух безжалостно запрут
в этажное гнездо – коробку из бетона.
На прозвище Пушок он радостно вилял
хвостом и выход ждал на воздух, как на сцену.
Умом своим щенячьим он не понимал,
что он безродный пёс, совсем обыкновенный.
