каждый сантиметр кожи пропитан блеском,
блеском зимнего солнца и первого снега.
каждый изгиб тела обрывом резким
заставляет мурашки вдоль твоего хребта бегать.
кружево вен вьётся в ритме конвульсий,
и страшно смотреть на скул этих лезвия.
она следит за танцем твоего пульса
и шепчет, что от судорог спасает магнезия.
мысли на паузу. парализован.
от ужаса коснуться её пространства,
от понимания, что мир будет взорван,
но так сложно скомандовать : стоп! не касаться!
кто-то тонет в океанах глубоких глаз,
а её –болото.
пытаешься обогнуть топи который раз,
но будто магнитом кто-то...
губы-сандал с привкусом мышьяка –
приговор на самую настоящую смертную казнь.
"не хватает ей огонька , –говорили,
– холодная, как сталь, мразь."
однако, если верить моим приборам,
своим адом могла полюса отогреть.
разве может с ней быть по-другому?
разве мог я любить саму смерть?
