Я выстрадал прекрасную могилу,
Она давно меня к себе влечет;
Здесь, на земле, она чудесной силой
И храмы и дворцы переживет.
Я не умру, сосуд души скудельный
Разрушится и обратится в прах,
Но дух любви, дух вечный, беспредельный,
Найдет приют в родных себе душах.
Я всё сберег, что мне дала природа,
От юности я изучать привык
Судьбы и дух родимого народа
И братьев гармонический язык.
Знакомы мне и слезы вдохновенья,
И слезы горькие больных умов,
И гениев бессмертные творенья,
И злоба дня, и злоба всех веков.
Мой век знаком: я сам с ним заблуждался,
Безумием неверия болел,
Мечтами — жаждой жизни! — упивался
И злобой дня безвременно кипел.
Я знаю жизнь: за прелесть обаянья,
За капли радости безумных дней
Я заплатил истомой и страданьем
Обманутой, больной души моей.
Но песен дар и слезы умиленья
Мне помогли святыню сохранить —
Из сердца вырвать с кровью заблужденья,
Сосуд души очистить и омыть.
Мой кроток дух. В нем, как в спокойном море,
Я берега и небо отражу,
Все помыслы, все радости, всё горе,
Все тайны жизни братьям покажу.
Я их люблю, я речью благородной,
Как музыкой, сердца их растворю,
Я научу их отдавать свободно
Всё божье — богу, царское — царю;
Не лезть наверх, а скромную дорогу
Надеждою и верой освещать,
Смирясь, всегда, везде молиться богу,
Любить, бороться, мыслить и страдать;
Век изуча, идти вперед пристойно —
И под ноги себе глядеть и вдаль;
О злобе дня обдуманно и стройно
Высказывать души своей печаль;
Зубов не скаля, побеждать косненье
И воплощать заветные мечты,
И с трепетом несть перлы вдохновенья
К стопам творца любви и красоты;
Не льстить толпе за детское участье,
Слепую ненависть ее презреть,
Не хлопотать о мимолетном счастье,
Как бог велит и жить, и умереть.
Я старцу намекну, как бодрым оком
На поколенье новое взирать,
За слабости казнить людей упреком,
Советом и примером ободрять.
И ты был юн — и сердцем заблуждался,
Любил добро, за ближнего страдал,
Мечтой о лучшем слепо увлекался
И злобой дня кипел и трепетал.
Ты одряхлел, — мы в том не виноваты;
Иди вперед! Не можешь? — Нас пусти!
Оставим мы тебе твои утраты,
А ты нам нашу молодость прости!
Вам, юноши, путь укажу ко славе:
Трудиться и смирять огонь в крови,
Душой не жертвовать скотским забавам,
Благоговеть пред таинством любви,
Благоговеть перед идеей века,
Творца в твореньи скромно изучать,
Чтить как святыню званье человека,
А мишуру и дрязги презирать;
Искать с молитвой своего призванья
И получа, ему не изменять:
Всё благо — разница в одном названьи,
Любимый честный труд есть благодать;
Лишь в общей пользе находить отраду,
Всё родине отдать: и труд и кровь.
А слава? — Дым. Есть лучшая награда:
Зреть бога, сознавать в себе любовь.
Я женщину сдружу с ее призваньем:
Цветами путь тернистый осыпать,
Жизнь обновлять блаженством и страданьем,
Любить страдая и любить страдать;
Святить себя — жить в новом поколенье,
В нем жажду вечной жизни пробудить
И оправдать творца: венцом творенья,
Залогом лучшей будущности быть.
Паду ли вновь среди житейской битвы,
Победный ли венок себе совью, —
Мои мечты, надежды и молитву,
Мою всю душу в песни перелью.
А те, что в будущем родные звуки
Полюбят и, прочувствовав, поймут,
Из колыбели ей протянут руки
И в жизнь грядущего меня возьмут.
И вот уж льются слезы умиленья…
О, если бы я мог их сохранить!
Мне кажется, я выстрадал прощенье,
А всё боюсь его не получить!
1880
