Если мне объявят боги:
«Здесь ты горе будешь пить!»
Я скажу: «Вы очень строги!
Но я все ж останусь жить».
Горько ль мне — я разделяю
С милой слезы в тишине!
Что ж на небе, я не знаю,
Да и знать не нужно мне!
Мне великую науку
Дед мой доктор завещал:
«Дружбою, — он пишет, — скуку
И печаль я исцелял;
Он любви лечил несчастной
Состаревшимся вином;
Вообще же безопасно
Все лечить несчастья — сном».
