в этом мальчике столько боли – сиди и черпай,
хочешь – ложками чайными, хочешь – большим ковшом.
пропадешь с ним, поверь, затихнешь убитой нерпой,
за любовь получив оплату дрянным грошом.
в этом мальчике столько гнева, что бьются вазы,
и у каждой второй стены перелом костей.
так жестоки его черты и прищур зеленоглазый,
как ванильно-нежны при маме и для гостей.
в этом мальчике столько грязи – поди, отмыться
после встречи с ним нужно будет в семи водах.
таким подавай на блюдечке хоть царицу –
останется до конца козленочек при рогах.
хочешь – ложками чайными, хочешь – большим ковшом.
пропадешь с ним, поверь, затихнешь убитой нерпой,
за любовь получив оплату дрянным грошом.
в этом мальчике столько гнева, что бьются вазы,
и у каждой второй стены перелом костей.
так жестоки его черты и прищур зеленоглазый,
как ванильно-нежны при маме и для гостей.
в этом мальчике столько грязи – поди, отмыться
после встречи с ним нужно будет в семи водах.
таким подавай на блюдечке хоть царицу –
останется до конца козленочек при рогах.
в
