Я солнце пил, как люди воду,
Ступая по нагорьям
Навстречу красному восходу,
Закату красному вослед.
В краю вершин крутых и гордых,
Где у сердец особый пыл,
Я звезды пил из речек горных,
Из родников студеных пил.
Из голубой небесной
В зеленых чащах и
Я жадно воздух пил сладчайший,
Настоянный на облаках.
Я пил снежинки, где
Переплелись над крутизной.
И помню: таяли снежинки,
В пути пригубленные мной.
Я весны пил, когда о
В горах пекутся там и тут.
Где крепок градусами Север,
Я пил мороз, как водку пьют.
Когда я грозы пил, бывало,
Чья слава землям дорога,
Как будто верхний край бокала,
Сверкала радуга-дуга.
И вновь шиповник цвел колючий,
Сочился хмель из темных скал.
Я, поднимавшийся на кручи,
Хмельные запахи вдыхал.
Земной красой я упивался,
Благословлял ее удел.
Не раз влюблялся,
И песни пил, как песни пел.
Людской души сложна
Я пил с друзьями
В час радости — бузу из меда,
В час горя — горькое вино.
И если сердцем пил, то не
Забавы ради и утех.
Я Хиросимы видел пепел,
Я фестивалей слышал смех.
И, резко дунув, как на пиво,
Чтобы пустую пену сдуть,
Пил жизни суть: она не лжива,
Она правдива — жизни суть.
Люблю, и радуюсь, и стражду,
И день свой каждый пью до дна,
И снова ощущаю жажду,
И в том повинна жизнь одна.
Пускай покину мир
Я, жажды в нем не утоля,
Но людям жаждать этой жажды,
Покуда вертится Земля.
