Он в любви признавался вечной…

Он в любви признавался вечной,
Обнимая меня за плечи,
И не только уже за плечи,
И не только меня одну.
Восхищался моей фигурой
И глазами, и всей фактурой.
Я же верила, словно дура,
В нашу вечную, блин, весну!
Но весна превратилась в осень.
Очень скоро меня он бросил.
Я теперь не жалею вовсе,
Но тогда это был удар!
Испарилось бесследно счастье,
Сердце просто рвалось на части.
Еще долго была во власти
Я его кобелиных чар.
С той поры поумнела, ясно,
И не верю словам прекрасным.
Чтобы душу не рвать напрасно,
Не ведусь уж на миражи.
Новый друг мой серьёзней, строже,
Не трепач; как скала, надёжен…
Только мне не хватает всё же
Той красивой и сладкой лжи…
__________________________________
P.S. Уважаемые читатели! Убедительная просьба не отождествлять героиню, произносящую данный монолог, с автором! Хотя в чём-то автор героиню понимает… :-)
Ирина Мананникова
Other author posts
Покорный, оболваненный народ…
Покорный, оболваненный народ, Внимающий властям с наивной верой, Обещанного счастья ждёт и ждёт, Как брошенная дама – кавалера,
Хрустел скелет в объятьях мощных…
Хрустел скелет в объятьях мощных – Его прижали у стены. У Кати – бюст, у Стёпы – мощи, И силы явно неравны.
Я пришёл…
Я пришёл на могилу, Где не был ещё пока. Сразу сердце заныло – Такая взяла тоска!
Простоквашино. Почтальон Печкин. Двадцать лет спустя…
Федька, ты? Ты один? Без собаки, без кошки? Молодец, что зашел навестить старика! Открывай, проходи. Приболел я немножко – поясница, да вот отказала рука. Ты надолго сюда? Как, всего две недели?! Понимаю, работа, но … годы ж идут. Двадцать лет вон...