Здесь Плиний Старший старчески дремал,
от безмятежности устав и праздной скуки.
Средь африканских пышных опахал
сникал гундёж залетной яркой мухи…
Что Рим, что Истанбул, что Петроград?
Империи трещат орехом спелым.
В Бизерту флот пришел не на парад –
изгнанникам нет места в мире целом.
Но капитан свой судовой журнал
ведет исправно, как корабль сквозь мины.
Матрос шустрит, – на палубах аврал!
Как будто шик – стоять на карантине!
Чалма мелькнет иль кепи – всё равно!
Наш русский мир ничто не потревожит.
Имперский флот – как призрак из кино –
пугает чем-то суетных прохожих…
Минуют годы – штили да шторма…
Потомки русских где-нибудь в Тунисе,
листая пожелтевшие тома,
взгрустнут, быть может, о своей Отчизне.
Но дух отцов молитвою храним,
община всех помянет поименно.
Поднимут флаг, исполнят царский гимн
и праздником отметят хлебосольным.
