Ночью студёной
по выщербленной мостовой,
Глухо вспоров тишину
раздаются шаги.
В рваной шинели
с винтовкой стоит часовой.
Где-то в ночи,
схоронившись, крадутся враги.
По мостовой прошагав
ровно семьдесят лет,
Красный рабочий патруль
превратился в «спецназ».
Вместо промасленной кепки
армейский берет,
Вместо высокой идеи
суровый приказ.
Войте волчицами,
вдовые вдовушки, войте.
Снова гуляет коварная смерть по Руси.
Ройте саженями землю-страдалицу, ройте.
Нет слезам веры, хоть сколько проси – не проси.
Воет пурга, словно полчища бешеных псов.
По мостовой время чётко печатает шаг.
На циферблате чеканят шаг стрелки часов.
Меряет время шагами солдат на часах.
Как на воде, на истории нашей круги.
Семьдесят лет в темноте мы по кругу идём.
Снова в ночи, схоронившись,
крадутся враги.
Снова по улице ходит
рабочий с ружьём.
Горько – суров и тернист
путь грехов искуплений.
Семьдесят лет, словно
семьдесят страшных шагов.
Семьдесят лет фарисейской лжи
и преступлений.
Семьдесят лет искупления
смертных грехов.
