Во поле
Березонька стояла.
В Симферополе
Кудрявая стояла.
По спине себя березкой хлопали,
По бокам себя кудрявой шлепали
Люди в жаркой бане в Симферополе,
Ай-люли, в Симферополе!
Но была контора в том же здании,
В нижнем этаже — под самой банею.
Ежедневно сотня душ — не менее —
Приходила в это учреждение
И, усевшись за столы чертежные,
Проектировала зданья всевозможные,
С окнами огромными, с балконами,
С мраморными белыми колоннами…
Во поле
Березонька стояла,
В Симферополе
Кудрявая стояла.
Любо людям летом и в морозы
По бокам хлестать себя березой.
Но работать в бане жарким детом
Нелегко обутым и одетым!
Вот пред вами комната, в которой
Парятся сотрудники конторы.
На ногах сотрудников калоши,
На плечах плащи и макинтоши.
По спине у них струятся капли.
Ходят по воде они, как цапли,
Круглый год вдыхают воздух банный,
Слышат грохот шайки деревянной.
А когда выходит архитектор
Из дверей конторы «Облпроекта»,
Все его сограждане в Крыму
«С легким паром!» говорят ему.
И, дыша, как пойманная рыба,
Архитектор говорит: «Спасибо!..»
Ой, не во поле
Березонька стояла,
В Симферополе
Кудрявая стояла!
Но оставим белую березу,
Со стихов мы перейдем на прозу
И давайте спросим: почему
Для конторы областной в Крыму
Не нашлось других достойных зданий,
Кроме бывшей прачечной под баней?
Кое-кто пытается вину
Возложить на прошлую войну:
На войне, как объясняет некто,
Погорело зданье «Облпроекта».
Хоть война
Виновна безусловно,
Не одна
Она
Во всем виновна.
И задать, конечно, баню следует
Тем, кто плохо площадью заведует!
