В столице Грузии загорной

В столице Грузии загорной,

Спускающейся по холмам

К реке неряшливо-проворной,

Есть милое моим мечтам.

Но тем странней мое влеченье

В те чуждые душе края,

Что никакого впечатления

От них не взял на север я.

И тем страннее для рассказа

Что не смутила ни на миг

Меня загадочность Кавказа

(Я Лермонтова не постиг)…

Однако в Грузии загорной

Есть милое моим мечтам:

Я вижу женщину, всю черной,

Кому я имени не дам.

Она стройна, мала и нервна,

Лицо бескровно, все — вопрос,

Оно трагически безгневно

И постоянно, как утес.

Уста умершей; уголками

Слегка опущены; сарказм

И чувственность — в извечной драме;

В глазах, — угрозье горлоспазм.

Не встретите на горных шпилях

Ее «с раздумьем на челе»:

Она всегда в автомобилях,

Она всегда навеселе!

Я не пойму — ты явь иль пена

Прибоя грёз моих, но ввек

Ты в памяти запечатленна,

Нечеловечий человек.