Бесконечность линии горизонта
Стушевалась и скрылась спрутом.
Что-то трещит: контрабасная нота,
Звук щемится по пустым каютам.
По швам расхрустывается лед,
А может быть, уже и сам корабль,
Капитан ледокола мертв,
Но все равно курит за штурвалом.
Неумолимое спокойствие мерзлот
С холодным большим солнцем,
Живым настолько, как глаза у шпрот,
И с плотной коркой броненосца.
Луна морщиниста и с сединой
Как зеркало в руках у рулевого.
С предельно ровною спиной
Не человека и не бога.
Он напевает в грузной пустоте:
Раз, два, три, пять,
Завтра встретимся опять,
Будет снова вертеть вспять,
Завтра будем умирать,
А сегодня надо спать,
Раз, два, три, пять,
Размотал клубок опять,
Раз, два, три, пять,
Засыпает снег кровать,
Раз, два, три, пять,
Пришло время засыпать.
Снег падает звездами на корму -
Это мой голос и мои слова,
Чувствуй руку за левым плечом,
Не теряй нюх и не иди ко дну.
Капитан врос в половую доску,
Вгрызся зубами в сигарету,
И рассекает мерзлую тоску
Своей считалкой до рассвета.
Басовые партии вмерзшего океана
Под корабельными лапами вьются,
И может, его встретит Вальгалла,
А может, Морок и вельзевульцы.
По швам расхрустывается лед,
А может быть, уже и сам корабль,
Капитан ледокола мертв,
Но все равно курит за штурвалом.
