В последний раз взгляни на облепиховый закат
Издалека.
Теперь моря не с волнами, а каменные.
Осколки невесомых, дальних скал
Закалены морозом, выточены пламенем.
Края не сглажены, не выправлены линии.
Всё лили ливни,
Смолами текли по каменным цветам.
Его любили тайно, явно же винили,
Носили по курганам бурные ветра.
Хитиновый покров, беззубый яд.
Безбрежные поля
Окидывал он страшными зеницами-спиралями.
От его взгляда убегали без оглядки,
Пока как изваяния навек не замирали.
Глаза оттенка выжженных соцветий
Не заметить,
В них окунувшись - не забудешь никогда.
Он словно вольный ветер не в ответе
За каменные горе-города.
Я был податлив, мягок, нежен,
И всё реже
Лучи палящие косились на меня.
Пусть лучше лезвием косарь под щиколотку срежет
Венки, со скрежетом сплетённые в сорняк.
Пусть загнию под осень, разродившись семенами.
Ничто уже не ранит.
Июнь, июлю - одно, бессмертен камень, мраморный ажур.
Ты назывался мне чужими именами,
Но зла на каждого из них я больше не держу.
Я улыбаться буду вечно небу васильковому,
Застыв на слове,
Соскользнувшем как-то с лепестка.
Пока не снимет время с плеч гранитные оковы,
Покуда не коснётся листьев тёплая рука.
