колыбельные пела медовым голосом, даром, что ведьма,
засыпала я вечным под отварами зелий и трав.
и снился сон мне - глубокий, кошмарный, столетний,
бросил взор бы нечаянный путник, подумал - мертва...
закрывала глаза мне монетами латунными и медными,
и вязала браслеты паутинами и нитями красными,
зашивала мне губы поцелуями непробудными и бледными,
и холодными пальцами сеяла ласки.
если б знала тогда я в тени старого древнего дуба,
когда ждала спасенья, почти мертвая, загнана псами и толпой.
меня ждали костер, потому что владела метлою и ступою
и дорога вилась вперёд с дымом мертвой тропой
ты укрыла плащом, потемнело и небо, и солнце,
(не молилась, грешным обещан бесславный финал),
мы кружились сред нелюдей в темном, мистическом танце,
и с тобой меня холод, как мама, льдом укутал и обнял.
если раньше был шанс, то теперь заклеймена нечистым
и крещена вином и освячена мертвой водой
со мной песни поют могильные камни и листья
и глаза твои обречённо и молча мне дарят покой.
на груди нет креста, только тень над сердцем упала
ты ведьмовской любовью его на всю вечность прокляла
