Вчера к развалинам, вдоль этого ущелья,
Скакали всадники — и были зажжены
Костры – и до утра был слышен гул веселья –
Пальба, и барабан, и вой зурны.
Из уст в уста ходила азарпеша*,
И хлопали в ладоши сотни рук,
Когда ты шла, Майко, сердца и взоры теша,
Плясать по выбору застенчивых подруг.
Сегодня вновь безлюдное ущелье
Глядит пустыней, – мирная пальба
Затихла – выспалось похмелье –
И съехала с горы последняя арба!
Не все же праздновать! – веселый пир народный
Прошел, как сон… Так некогда любовь
Моя прошла – пыл сердца благородный
Простыл, давно простыл;-но не простыла кровь!
Как после праздника в глотке вина отраду
Находит иногда гуляка удалой,
Так рад я был внимательному взгляду
Моей Майко, плясуньи молодой!
Что ж медлю я… Бичо! ты, конюх мой проворный!
Коня!!! – Ее арбу два буйвола с трудом
Везут. – Догоним… Вот играет ветер горный
Катибы
* Азарпеша — чаша для вина.
1849
