Труба исходит дымною вереницей,
рыжее солнце заклеено серым пластырем,
кресало рубцует повидавший виды силициум,
переплёты зелёных книг на траве распластаны.
Через ситечко рёбер вулкан проливает лаву,
обжигающе горько,
горше "Ессентуков".
Наперёд всё понятно -
выберут снова Варраву,
я взгляну на тебя,
и исчезну,
и буду таков.
Исколол мою грудь снежинок острый наждак,
лямкой истёрто сердце у бурлаков,
люди растают -
осталось недолго ждать,
я взгляну на тебя,
и растаю,
и буду таков.
Только камнем в груди остаётся теперь пьета,
Будет время,
и склеится сердце из черепков,
оторвусь от земли
и выучусь снова летать,
я взгляну на тебя,
и взлечу,
и буду таков.
Кремень заискрит, поджигая снова свечу,
на её фитиле запляшут тысячи языков,
я взгляну на тебя, и зелёные книги прочту,
и стрижи выпьют горечь заката из родников.
