К 25-ти обычно пропадает огонь, и все твои рифмы уже ни к черту,
Это как мышцы, которые ты тренируешь, чтобы не притворяться мертвым,
Чтобы не вспоминать повсеместно,
Каково это - быть зажатым
Между офисным креслом и чем-то похожим на твоё неперспективное будущее.
Ну давай же, вспомни ещё,
Как в 16 боролся с системой и вертел на параболе мнение общества.
Кто до 20-ти не был революционером - тот вырос лжецом и подонком, а то и вообще похоронен в рощице
возле большого высотного дома.
Я иногда все ещё выхожу из комы
И целую микрофон как самую страстную в мире женщину.
Мы никогда уже не поженимся, но она вытащит меня из депрессии
и предложит выпить ещё пару стаканов,
И ещё пару стаканов
И ещё пару стаканов
Не пафосного вина, а отвратной паленой водки,
Чтобы не видеть из окон своей высотки,
как я иду на работу,
Прихожу с работы
Снова иду на работу,
Понедельник, вторник, суббота.
Полная коробка бетона и собственной лени,
Ты уже не маленький гений, а здоровый зажравшийся боров,
Ты обязательно завтра начнешь все сначала и всего добьешься -
Завтра, обязательно, вот ещё пара деньков, ну вот завтра-то точно.
Ты напиваешься в одиночку ночью и твердишь сам себе:
есть ещё порох,
есть ещё порох.
Я ещё напишу хоть что-нибудь,
И, может быть, не стихи, может быть, будут статьи, ну хотя бы проза.
На твоих знаменах уже зацветают черные розы.
На твоем мече появились черные розы.
Из твоей груди вырастают чертовы черные розы!
Ты поднимаешь оружие, заряжая оставшиеся патроны.
После выстрела в рот даже Иисус девяностых не
смог воскреснуть -
к 27-ми должны умереть уже все, уважающие себя кумиры,
Но ты всё ещё жив.
Ты последнее поколение взрослых, которые стали теми, кого так ненавидели в детстве.
