Остров прокажённых

В далёкой бесконечности планеты,

в тиши, под бирюзово-синим небом,

в прозрачно-изумрудной глади моря

лежит волшебный остров Молокаи -

цветок-слеза в гавайском ожерелье.

Вулканы Ваинау и Мануа,

базальтовые дети исполины

рождённые Землёй от Океана,

когда-то сотворили эту сушу,

как зеркало эдемовского рая.

Палящее тропическое солнце

играет плавниками дивных рыбок,

пожарит кромку берега в заливе,

купается лучами в чистых водах,

окрашивает золотом лагуны.

Укрыты лесом горные вершины.

Кокосы, гуайява и папайи

свисают с веток гроздьями большими

на радость суетливым обезьянам

и ярким, голосистым попугаям.

В подлеске, там где тонкие лианы

сквозь папоротник гибко прорастают,

цветёт тигриным глазом орхидея -

венец природы, гордость Молокаи...

Но бойтесь плыть на мыс Калаупапа.

Здесь в хижинах, окутанных туманом

и спрятанных от мира горной цепью,

в отбросах, в нищете, в грязи зловонной,

в подобии клубка из змей смердящих,

шевелятся тела в истлевших тряпках.

Когда-то это были люди мира:

здоровые, счастливые, крутые,

в мечтах и планах жившие беспечно

в кругу семьи со счастием в обнимку.

Пока им в дверь не стукнула Проказа.

Проказа – это царь среди болезней.

Её «ленивой смертью» называют.

Она, вживляясь в тело человека,

отравленною кровью в нём струится

съедает кости, плоть, сжигает нервы.

Отныне эти люди в жутких язвах.

Почти без лиц. Изгои в страшных масках

покрытых волдырями и коростой.

Провалы глаз – как чёрные колодцы

наполненные горькими слезами.

Зловоние исходит из суставов.

Искрюченные пальцы заострились

когтями, как у гарпий из Аида.

У всех незаживающие раны

изрытые кровавыми червями.

Забытые красивым, шумным миром,

с разбитыми, холодными, немыми,

но всё ещё стучащими сердцами,

сидят уроды в призрачной лагуне

и жуткими гримасами бормочут.

Они – страшней безумного кошмара.

Чудовищные монстры с ликом зверя.

Но в них живёт золой былая память:

у юноши - цветок торчит за ухом,

у девушки – ракушечные бусы.

Он тлеющим остатком от сустава

всё гладит ей изъязвленные плечи.

И смотрят оба в зарево заката...

И слушают простые песни моря...

И стынут тихо в розовой печали...

Мир - сплав диковин: люди, орхидеи...

Но каждый есть Божественное чудо:

одно - как мерзкий сгусток недостатков,

другое - как прообраз совершенства.

И только смерть сплетает их объятья.