Нефть

Двадцать-ноль-сорок. На небе свинцовом в крылатом полёте
Ворона тень распласталась, стекая по свету из окон
Дома. Улица, люки, скамейки лоснятся водою,
Влажность которой чернеет и вдруг обращается нефтью,
Чёрною нефтью, сознания жертвой больного, возможно —
Ведь по болезни оно заменило обычную воду.

Из телевизора смотрят тоскливо ахейцы-убийцы,
Пышнопоножные мужи, Афину славящие гласом
Медных оружий, щитов под градом богатым Приама.
Радио басом мясистым вещает рокочуще новость,
Язвы на ратях считая по сотням и тысячам злые;
Феб с позолотой на кудрях прогневан, и стрелы готовит,
Прячась во мраке под пластом кровати широкой и пыльной.

Этот я мир покидаю, избегнув ахейцев и Феба,
Язвы и радио, гулко стуча каблуками ботинок,
Ими врезаясь в асфальт и давя вперемешку с опавшей
Кроной деревьев потоки воды и невидимой нефти.