I
Что здесь – кости мифической птицы
или древней императрицы,
или могущественной царицы,
что некогда правила тьмой в Египте?
«Оставьте надежду» написано на санскрите
или клинописью, или иврите;
«Уходите»- начертано на скрижалях -
«Мы неспроста собой прижали
вечность и то, что за ней». Дрожали
пальмы и спутавшие их лианы,
воздух с молочной взвесью тумана,
встревоженный возгласом павиана,
водная гладь, пьющая кровь заката,
зарево сумерек, расшитое златом,
которое— данность и которое — плата
жаре за прохладу; как океан после шторма,
лес затихает, приняв за норму
жизнь в её самой неистребимой форме.
II
Серые плиты крипты— граница жизни
и не-существованья; но суть трагизма —
в необходимости оной,в дороговизне
услуг Харона.Свирепствующее зелёным
нечто (назло серому холоду) в новом
и о́тжившем распространяет словом
листвы победу над камнем, то есть
гробы конечней, чем смерть — былое с
грядущим напополам, удостоясь
опочивальни в граните, как будто, стало
незыблемым в неподвижности; этого мало
для, как бы сказать, фиксации. Жало
стамески каменщика высекло «Стойте».
Горгульи и сфинксы над головой — те
тоже слабее зелени. Будьте
повежливее с этой планетой, ибо
она — последняя наша обитель. Небо
брезгует нами, не дав ни могил, ни хлеба.
III
Гробница — это маленькая запятая
в изогнутой линии жизни, её кривая
однажды вывела в джунгли тебя; простая
и в то же время сложная формула жизни —
по сути, и не ответ, и даже не признак
присутствия свыше. Въехать без виз не
возможно туда, где не бывает возврата.
Твоя, по сути, бездумная трата
досуга на кости, на тлен, на богато
обставленные недра гробницы — поиск
того, что уже не существует, то — иск
историка к бытию, поданный в суд писк,
жалоба на безысходность. Твоя конечность
(смертность), умноженная на скоротечность
жизни в квадрате, прибавим вечность,
и в этой сумме окажется, что ты —
всего лишь нечто сотканное из пустот, и
теперь ничто не вырвет тебя из дремоты.
IV
Гробница — вешка, гласящая о потере
эпохи; или просто ничто — смотря по вере;
в нагромождении камня, в какой-то мере,
ты видишь слепок с истории. В сером камне
не жизнь, а всего лишь её изваянье,
не человек, а иссохший цветок в стакане,
от разбитья которого становится страшно,
пусть это просто сильный мандраж, но
факт уничтожения целого — более важно,
чем суть сохранности того, что внутри; и
ты алчно разгадываешь таинства литургии,
сотворенной над телом — то ли мессии,
то ли просто раба, то ли любовницы фараона,
то ли жреца, при жизни стоявшего над законом,
и понимаешь — их жизнь останется фоном
того, что единственное имеет значенье,
что придет к нам в истинной форме забвенья:
небытие будет выглядеть, как озелененье.
Максим Панков,
Октябрь 2022 г.
