Тебе опять совсем не надо
Тебе опять совсем не надо
Ни слов, ни дружбы
Ты одна
Шесть сотен верст до Ленинграда
Тебе опять совсем не надо
Ни слов, ни дружбы
Ты одна
Шесть сотен верст до Ленинграда
Ну скажи мне ласковое что-нибудь,
Девушка хорошая моя
Розовеют облака и по небу
Уплывают в дальние края
Снова месяц висит ятаганом,
На ветру догорает лист
Утром рано из Зурбагана
Корабли отплывают в Лисс
Светлая моя звезда
Боль моя старинная
Гарь приносят поезда
Дальнюю, полынную
Неустойчивый мартовский лед
Пешеходами изувечен
Неожиданно вечер придет,
До усталости милый вечер
Косым, стремительным углом
И ветром, режущим глаза,
Переломившейся ветлой
На землю падала гроза
(песня)
Надоело говорить и спорить,
И любить усталые глаза
В флибустьерском дальнем море
Весна моя
Ты снова плещешь в лужах,
И вновь Москва расцвечена
Тобою в желть мимоз
Я открываю окна в полночь
И, полнясь древней синевой
И четкостью граненой полнясь,
Ночь проплывает предо мной
Девушка взяла в ладони море,
Море испарилось на руках
Только соль осталась, но на север
Медленные плыли облака
Быть может, мы с тобой грубы
Быть может, это детский пыл
Я понимал — нельзя забыть,
И, видишь, все-таки забыл
Весна разлилась по лужицам,
Воробей по-весеннему кружится,
Сосулька слезливо сосулится,
Гудит по-весеннему улица