Игорь Столяров

Синяя скамейка – неба краешек.
Вечный день в высоком светлом городе.
Мальчик бросил к Солнцу третий камешек.
Тот летит по странной эллипсоиде –

Своя душа – потëмки? – ну и что же,
Зато давно не больно, чем ни рань.
На ней теперь драконовая кожа,
А может быть, кевларовая ткань.

Я устал быть гуманистом
И сегодня был жесток:
Бил рябины по монистам,
Рвал берëзовый листок,

Небо серо и бесстрастно
Смотрит, свет дневной забрав.
На смартфоне смайлик: "Ясно".
Оптимист извечно прав.

Снова метит судьба стилетом
В сердце планов, затей, идей...
Я, наверное, этим летом
Не увижу двоих друзей.

Заревой предрассветной порою
В предыюльских неистовых снах
Я себе представляюсь горою,
Утопающей в южных лесах.

я прохожу обходя
низких домов искажения
вбитые в водную тушь
в ливень подъезд и порог

Время сжимается в новом холодном веке,
Что тут ни думай и сколько ни краснословь –
Видится, как от огней не смыкая веки,
Город-вампир пьёт электронную кровь.

Зашëл.
Прекрасна, что Ундина,
И горяча, как суп харчо,
Скользнула взглядом:

Я хочу раскрыть секреты
В кураже на вираже,
Написать автопортреты,
Да романы с продолже..,

Зима падёт, как свергнутый кумир,
Из ручейков сплетётся макромир,
И в нём растает слипшийся ампир,
Угрюм и сир;

Я продолжаю мой путь: да осилит идущий
Эти засилье, насилье, бессилье и грех.
Возраст: уже по весне не «колбАсит», но «плющит» –
Ветер судьбы просквозил из житейских прорех.