прозе - Popular Poems and stories from category

Проживая — много лет тому назад — в Петербурге, я, всякий раз как мне случалось нанимать извозчика, вступал с ним в беседу
Особенно любил я беседовать с ночными извозчиками, бедными подгородными крестьянами, прибывавшими в столицу с окрашенными вохрой санишками и плохой клячонкой — в надежде и самим прокормиться и собрать на оброк господам
Вот однажды нанял я такого извозчика… Парень лет двадцати, рослый, статный, молодец молодцом; глаза голубые, щеки румяные; русые волосы вьются колечками из-под надвинутой на самые брови заплатанной шапоньки
И как только налез этот рваный армячишко на эти богатырские плеча

Опять я лежу в постели… опять мне не спится
То же летнее раннее утро охватывает меня со всех сторон; и опять под окном моим поет черный дрозд — и в сердце горит та же рана
Но не приносит мне облегчения песенка птицы — и не думаю я о моей ране
Меня терзают другие, бесчисленные, зияющие раны; из них багровыми потоками льется родная, дорогая кровь, льется бесполезно, бессмысленно, как дождевые воды с высоких крыш на грязь и мерзость улицы

Мне смешно… и я дивлюсь на самого себя
Непритворна моя грусть, мне действительно тяжело жить, горестны и безотрадны мои чувства
И между тем я стараюсь придать им блеск и красивость, я ищу образов и сравнений; я округляю мою речь, тешусь звоном и созвучием слов
Я, как ваятель, как золотых дел мастер, старательно леплю и вырезываю и всячески украшаю тот кубок, в котором я сам же подношу себе отраву

Мне снилось: я шел по широкой голой степи, усеянной крупными угловатыми камнями, под черным, низким небом
Между камнями вилась тропинка… Я шел по ней, не зная сам куда и зачем…
Вдруг передо мною на узкой черте тропинки появилось нечто вроде тонкого облачка… Я начал вглядываться: облачко стало женщиной, стройной и высокой, в белом платье, с узким светлым поясом вокруг стана
Она спешила прочь от меня проворными шагами

Вершины Альп… Целая цепь крутых уступов… Самая сердцевина гор
Над горами бледно-зеленое, светлое, немое небо
Сильный, жесткий мороз; твердый, искристый снег; из-под снегу торчат суровые глыбы обледенелых, обветренных скал
Две громады, два великана вздымаются по обеим сторонам небосклона: Юнгфрау и Финстерааргорн

Я видел перерубленного гада
Облитый сукровицей и слизью собственных извержений, он еще корчился и, судорожно поднимая голову, выставлял жало… он грозил еще… грозил бессильно
Я прочел фельетон опозоренного писаки
Захлебываясь собственной слюной, вываленный в гное собственных мерзостей, он тоже корчился и кривлялся… Он упоминал о «барьере», — он предлагал поединком омыть свою честь… свою честь

Чудилось мне, что я нахожусь где-то в России, в глуши, в простом деревенском доме
Комната большая, низкая, в три окна; стены вымазаны белой краской; мебели нет
Перед домом голая равнина; постепенно понижаясь, уходит она вдаль; серое, одноцветное небо висит над нею как полог
Я не один; человек десять со мною в комнате

То было видение…
Передо мною появилось два ангела… два гения
Я говорю: ангелы… гении — потому что у обоих на обнаженных телах не было никакой одежды и за плечами у каждого вздымались сильные длинные крылья
Оба — юноши

То не ласточка щебетунья, не резвая касаточка тонким крепким клювом себе в твердой скале гнездышко выдолбила…
То с чужой жестокой семьей ты понемногу сжилась да освоилась, моя терпеливая умница

На неполучающейся прозе
душу отведу,
постою, поплачу на морозе,
окажусь во льду,

Добрый мой читатель, не пробегай этих стихотворений сподряд: тебе, вероятно, скучно станет — и книга вывалится у тебя из рук
Но читай их враздробь: сегодня одно, завтра другое, — и которое-нибудь из них, может быть, заронит тебе что-нибудь в душу

Последние дни августа… Осень уже наступала
Солнце садилось
Внезапный порывистый ливень, без грому и без молний, только что промчался над нашей широкой равниной
Сад перед домом горел и дымился, весь залитый пожаром зари и потопом дождя