"Не боишься?"
У Аньки блестели глаза.
Я молча кивнул.
(Дрожала рука,
Едва не пролил этот чертов стакан).
Она подала мне расчёску и встала
За дверью, сказав: подождет меня там.
Гребешок деревянный, с цветами на ручке,
Что выжег когда-то, кладу за спиной.
Ну а к нему, рядом, я ставлю и чашку —
С чистой, прозрачной, холодной водой.
Не двигаясь, произношу заклинанье,
Что трижды зеркалит свои же слова.
Сижу, улыбаясь, ведь Анькино знанье
Для меня ровно простая игра.
Но вскоре вся комната в раз закружилась,
Иль это кружилась моя голова?
Я замер, и слышу, как движется, сильно,
И чувствую запахи затхлого дна.
Дышит низко — и холод прони;зал мне кости,
Сковал меня страхом и сжал мне виски;
И медленно коготь вжимается в спину,
Рубашку пронизывая, до крови.
Я выбежал с криком,
Стекло выбивая,
Осколками раня ладони свои.
Анютка дрожала, ведь видела тень
И фигуру,
Что встала меня позади.
*
Вожатая сердится, сонно зевает,
Пока мы с Анютой ее тормошим.
Наконец, оттолкнув нас, она причитает,
Чтоб бросили мы уже шутки свои.
"Здесь было болото когда-то тогда,
Но ее не бывает, здесь нет волшебства!"
На деревянном полу, гладкой краске,
След от русалочьего хвоста.
