Милосердный самарянин

Покрытый ранами, поверженный во прах,

Лежал я при пути в томленье и слезах

И думал про себя в тоске невыразимой;

«О, где моя родня? Где близкий? Где любимый? о

И много мимо шло… Но что ж? Никто из них

Не думал облегчить тяжёлых ран моих.

Иной бы и желал, да в даль его манила

Житейской суеты губительная сила,

Иных пугал вид ран и мой тяжёлый стон.

Уж мной овладевал холодный смерти сон,

Уж на устах моих стенанья замирали.

В тускнеющих очах уж слёзы застывали…

Но вот пришёл один, склонился надо мной

И слёзы мне отёр спасительной рукой;

Он был неведом мне, но полн святой любовью —

Текущею из ран не погнушался кровью:

Он взял меня с собой и помогал мне сам,

И лил на раны мне целительный бальзам, —

И голос мне сказал в душе неотразимый:

»Вот кто родня тебе, кто близкий, кто любимый!"

1864