Я только внешне, только внешнепо этой пристани хожуи желтоватые черешнибросаю в воду и гляжу.
И вспоминаю встреч недолгость,и расставания недобрость,и уходящий силуэт,и голос:
Больше силы
Брожу я местной барахолкойи мерю чьи-то пиджаки,и мне малиновой бархоткойнаводят блеск на башмаки.
Устроив нечто вроде пира,два краснощеких речникасдирают молча пробки с пива...об угол пыльного ларька.
Потеют френчи шерстяные,и то под небыль, то под быльголовки килек жестяныелетят, отвергнутые, в пыль.
И я сдеру об угол пробку,но мало в этом будет проку,и я займусь рыбацким делом —присяду с тем вон добрым дедомна шелушащемся бревне,но это не поможет мне.
Сниму ботинки и, босой,пойду высокою травоюи маленький костер устроюза той лесистою косой.
Сижу, трескучий хворост жгу,гляжу на отблесков свиванья,с тобою нового свиданьяустало, обреченно жду.
И кажется — так будет вечность.
Пока дышать не разучусь,я никогда с тобой не встречусьи никогда не разлучусь.
