Тяжелеет свинец век, мне снится покой.
Опереточно, томно, с надрывом, в скопленьи светил
Исступлённый, стонал ты и рвал своей бледной рукой
Это небо в алмазах, а немного б ещё - и простил.
А ты всё глядишь этим фирменным взором туманным,
А ты ещё ищешь в потёмках добра от добра.
Мне казалось, уверенный пульс забурлил котлованом,
И цинизма на долгие годы сошла кожура.
Ты плакал, порхало сомненье летучею мышью,
Но нет исключений - меня тоже тянуло за край.
А левая мышца забилась, как ливень по крышам,
Ведь там, в кулуарах сознанья - наш пойманный рай.
