Автор - Татьяна Лисик
Студент Моцарт
Идёт в университет.
Сегодня четыре пары,
Все ни о чём.
Тормозит у дверей
В прихожей,
Погасив свет:
Из зеркала смотрит еврей –
Тревожный,
Усталый,
Будто бы даже старый.
Шумно прожиты первые двадцать лет.
- Мама, я умру?
- Нет.
В школьных боях погибли за Моцарта:
Две-три пары очков,
Пара-тройка иллюзий,
Малокровная тройня –
Равенство, братство, любовь.
Последним,
Порванный пополам,
Пал –
До сих пор его жаль –
Призовой рюкзак.
С малых лет
Маскируя скоростью
Лёгкую хромоту,
Моцарт в любую погоду шагает, словно по льду:
Всё равно,
Март или февраль,
Когда над дорогами – соль и пыль,
На дорогах – шваль.
На улицу –
В наушниках,
Не иначе.
Нынче на пары
Явится друг-птицелов.
Он, как и прежде, как в прошлый раз,
Рыж, смешлив, двухметров.
Вот бы, честное слово,
С этим бы птицеловом
На пару, прямо сейчас –
В Алабаму ли, в Оломоуц,
И только потом,
Седым стариком,
Домой,
Где ночью на снег тут и там выпадает свежая кровь,
Ветер, словно летал рядом с адом, сиз,
Асфальт от плевков лилов.
Моцарт мог убежать –
Отжениться от жизни,
Выбыть из биографии,
С подоконника облако оседлав,
Ускользнуть сквозняком,
Выкружиться ужом –
Если бы не флейта,
Если бы флейта не
Аукнула
В будущем,
Рядом почти,
Где-то после школы.
Моцарт пошёл на голос.
Сам Шиканедер не выдумал бы такого,
Не ждал
От своего птицелова
Вылазок в разные времена.
Теперь он в стране,
Где каждому по войне.
Хорош птицелов –
Без клетки и без силков.
Вдруг ещё не узнаешь его, не вспомнишь…
Моцарт слышит, как он зовёт на помощь.
Песенка спета,
Забыты ноты,
Но – не выдумывай, Шиканедер, что ты не знал, -
Гармонию можно заснять,
Жив ещё престарелый, зернящий, какой-никакой
Зеркальный фотоаппарат.
Моцарт рос.
Под ногами высматривал не копейки –
Дождевых червей
Эвакуировал с тротуара.
Выручал жуков
Из-под каблуков,
Ужей, раздавленных за ночь чужими колёсами,
На палке нёс хоронить в мох.
Если вбегал невпопад
В комариный ад –
Во спасение ветер нёс
Эскадрилью стрекоз.
Моцарт мал.
Чеканным орденом на плече ящерица замерла.
В кармане –
Уловлять всё, что вокруг –
Раковина –
Окаменевший звук.
Видел, как проплывала огромная в небе рыба –
Это форель, её зовут Ураган.
За миг до сна осиян,
Изумрудноголов мир,
В его крылья вкраплён сапфир,
Диким селезнем сел, плывёт,
Делит на волны вечерний эфир.
Четвёртый курс. Лето.
Моцарт и птицелов садятся в микроавтобус.
Едут в город,
Разрезанный реками,
Сшитый мостами на живую ржавую нитку.
Утро.
Город, что за триста лет не пропал без водопровода,
Нашинкованный на огороды,
Делает вид, что спит.
Лишь в берёзовом парке на берегу пруда
Заселяется с пивом в детские домики местная гопота.
Моцарт и птицелов пускаются в долгий путь вдоль берега –
Пруд нельзя вместить в один взгляд.
Видимо, запинаются о растяжку заминированной судьбы.
Миг –
И на пруд убитым солдатом
Валится дождь.
Птицелов открывает не клетку, а клетчатый зонт,
Жизнь сжимается до размеров песчаного островка под кедами,
Проверяет Моцарта и птицелова на зуб,
Как пару странных монет:
- Моцарт, я умру?
- Нет.
Вздох в небесах – стена воды рассыпается в мелкую пыль.
На пруд, словно только того и ждали,
Мотыльками слетаются серферы.
Чей-то друг на моторной лодке
Ходит кругами – налаживает волну.
Моцарт устанавливает штатив на песок со стёклами и ракушками.
Птицелов, как положено, забывает текст.
Вокруг собираются местные:
- А это кино?
- А когда покажут?
- А чего это он говорит – «реплика»?
Чего это хоть такое вообще?
Вечером Моцарт и птицелов
Снова едут в автобусе.
Топят в позоре попсу, что играет по радио,
Краем глаза в тонированном стекле
Видят себя –
Солнцем нахлёстанных по щекам,
Нащёлканных по макушкам,
В полутьме непростительно юных,
Будто ещё и постыдно безусых –
Русских.
Видят, когда больше нет сил смеяться,
Как горячее стекло дня в небе застывает слоями –
Облачными, молочными, золочёными,
Как оно крошится на краю леса.
Дома жизнь – по-старушечьи истово -
Восстанавливает статус-кво:
Пары, наушники, ни о чём.
Не верит в то, к чему не была готова-
Моцарт вывел из-под огня птицелова.
Холодно.
Всё, что летит изо рта,
Смерзается в лёд.
Моцарт с матерью идёт в магазин за продуктами.
Мать ступает на лёд, скользит на словах
«При том, что кино здесь уже не нужно и невозможно».
Он хватает её за руку, успевает поймать:
- Осторожнее, - говорит Моцарт матери. –
Осторожнее.
2017, фото Оксаны Савельевой.
