Из-под семи своих венцов заря подглядывает, как
Десяток яблок-падунцов аллея спрятала в рукав.
Внутри плодов — как будто тень, и солнцу трудно их узнать.
Так откатившихся детей не узнает родная мать.
Пока в неведомом краю заря блуждала в царстве сна,
В ночи на сторону свою перетянула их луна.
И, уж отмечены луной (как тот, кто жив, но видел ад),
Как мрамор тягости ночной, на солнце яблоки лежат.
… В росе, в росе листва дубов и облетевшая — свежа.
И светят шапочки грибов, как масло, снятое с ножа.
Но кабы с каждой вещи снять заклятья знак, молчанья мрак, —
И пни могли бы рассказать, что есть у этой рощи — враг.
Чужой был ночью в сердце астр! Суровой тайной их ожгло.
И отпустило… И прошло… Но улыбнуться — уж не даст.
