По причине ветхости Завета
Не могла постичь Елизавета
Тёмных мест в законах бытия
И просила у него совета;
Он присвистнул: милая моя!..
Но в письме ответствовал учтиво:
Так и так, мол; никакое чтиво
Не поможет, да и ни к чему,
Но туман рассеется на диво,
Если дело поручить уму.
Я не зря уму слагаю оду,
Книга застит, ум даёт свободу,
Свет познанья — промысел ума,
Ум всесилен, если знать методу! —
Пусть княжна попробует сама.
— Что ж, начнём, — ответила Гаага;
Ах, была, была в княжне отвага!
Промелькнуло несколько веков,
Результат известен: ум-то благо,
Да благой порядок бестолков.
Нам совет даёт мудрец наивный,
Но в орлянку царь играет гривной —
Где и что зависит от ума?
Ум бессилен, даже самый дивный,
Потому что властвует чума.
Но какое чудо — письма эти!
Так писал Рене Елизавете,
Как ни разу в жизни никому.
Не читайте старых писем, дети,
Не ищите помощи уму.
Ум велик, но бытие на грани,
И в Гааге, где цвели герани,
Те же мрак, безумство и распад,
Тот же сад — и бункер на охране,
Где княжна гуляла в листопад.
И княжну молва из дома гонит,
И мудрец в предсмертной муке стонет,
И опять чума плодит чуму;
Ум всесилен — только судно тонет,
И нигде не светит никому.
1981
