С.
Щипачеву1Смотрели в окна мы, где липычернели в глубине двора.
Вздыхали: снова снег не выпал,а ведь пора ему, пора.
И снег пошел, пошел под вечер.
Он, покидая высоту,летел, куда подует ветер,и колебался на лету.
Он был пластинчатый и хрупкийи сам собою был смущен.
Его мы нежно брали в рукии удивлялись:
Где же
Он уверял нас:
Будет, знаю,и настоящий снег у вас.
Вы не волнуйтесь - я растаю,не беспокойтесь - я
Был новый снег через неделю.
Он не пошел - он повалил.
Он забивал глаза метелью,шумел, кружил что было сил.
В своей решимости упрямойхотел добиться торжества,чтоб все решили: он тот самый,что не на день и не на два.
Но, сам себя таким считая,не удержался он и сдал.и если он в руках не таял,то под ногами таять стал.
А мы с тревогою все чащеопять глядели в
Когда же будет настоящий?
Ведь все же должен быть и он".
И как-то утром, вставши сонно,еще не зная ничего,мы вдруг ступили удивленно,дверь отворивши, на него.
Лежал глубокий он и чистыйсо всею мягкой простотой.
Он был застенчиво-пушистыйи был уверенно-густой.
Он лег на землю и на крыши,всех белизною поразив,и был действительно он пышен,и был действительно красив.
Он шел и шел в рассветной гаммепод гуд машин и храп коней,и он не таял под ногами,а становился лишь плотней.
Лежал он, свежий и блестящий,и город был им ослеплен.
Он был тот самый.
Настоящий.
Его мы ждали.
Выпал он.
