Мы оба сидим над Окою,
Мы оба глядим на зарю.
Напрасно его беспокою,
Напрасно я с ним говорю! Я знаю, что он умирает,
И он это чувствует сам,
И память свою умеряет,
Прислушиваясь к голосам, Присматриваясь, как к находке,
К тому, что шумит и живет…
А девочка-дочка на лодке
Далеко-далеко плывет.Он смотрит умно и степенно
На мерные взмахи весла…
Но вдруг, словно сталь из мартена,
По руслу заря потекла.Он вздрогнул… А может, не вздрогнул,
А просто на миг прервалась
И вдруг превратилась в тревогу
Меж нами возникшая связь.Я понял, что тайная повесть,
Навеки сокрытая в нем,
Писалась за страх и за совесть,
Питалась водой и огнем.Что все это скрыто от близких
И редко открыто стихам.
На соснах, как на обелисках,
Последний закат полыхал.Так вот они — наши удачи,
Поэзии польза и прок!..
— А я не сторонник чудачеств, -
Сказал он и спичку зажег.
