Свистал на кустике когда-то Соловей
Всей силою своей;
Урчал, дробил, визжал, кудряво, густо, тонко,
Порывно, косно вдруг, вдруг томно, нежно, звонко,
Стенал, храпел, щелкал, скрыпел, тянул, вилял
И разностью такой людей и птиц пленял.
Когда ж он все пропел
Толь громко и нарядно.
То Жавронок к нему с поклоном подлетел
И говоря: «Куда как ты поешь изрядно»
Не могут птички все наслушаться тебя;
И только лишь одним бесчестишь ты себя,
Что не во весь ты год, дружок мой, воспеваешь"
«Желая побранить, меня ты выхваляешь, —
Сказал на то певец, —
Пою в году я мало.
Но славно и удало,
А ты глупец!
Не сопротивлюся нимало я природе,
Когда она велит, тогда я и пою.
Коль скоро воспретит, тотчас перестаю.
А противляться ей у дураков лишь в моде:
Им это сродно,
Чтоб мучаться бесплодно
И против ней идти, когда ей неугодно.
Парнасские певцы,
Постерегитесь быть такие же глупцы:
Не предавайтеся стремленью рифмовать.
До тех лишь пойте пор, пока в вас будет сила:
Не дожидайтеся, чтоб оная простыла,
Когда бессмертие страшитесь потерять.
1768
