В синеве — каштаны,
липы, клены.
Лист каймой
очерчен золотой.
Киев, Киев,
город наш зеленый,
тронутый осенней краснотой.
Осень в Киеве
у нас такая,
что ее
не описать пером.
Тридцать лет
я эту осень знаю,
с нею я знаком,
и как знаком!
Сколько в ней
прозрачности и света!
Сколько в ней
сиянья и тепла!
Протянув мне руку,
осень эта
в класс меня
однажды отвела.
Осень в город
шла из всех предместий
(это было
через восемь лет),
с ней — студенткой —
мы входили вместе
в красный милый
университет.
Пурпурная
эта колоннада
навсегда
осталась нам мила.
Мы едва ль
не в пору листопада
начинали
все свои дела.
Здесь мы строили,
здесь мы любили —
и взаимность
ожидала нас.
По осенним скверам
отводили
здесь мы внуков
в самый младший класс…
Снова на деревьях
позолота,
и от листьев
воздух золотист,
в Золотые
древние ворота
огненный
опять влетает лист.
Будто выстроенные
по нитке,
всюду
золотые деревца.
Лист осенний —
вот он на зенитке,
вот он
на шинели у бойца.
А бойцов проходит
много-много.
Пожелаем,
чтоб для них была
боевая
трудная дорога
все-таки
не слишком тяжела.
Сентябрь, 1941
